2 — «Роллс-Ройс» в сельской местности — исторический факт из биографии семьи Солженицына. Это был Roll Royce Silver Ghost Labourdette Torpedo. Семья Солженицына — это интересная история, полноценно объясняющая, почему это он люто ненавидел советскую власть и гадил ей, как только мог. Даже когда говна уже не было, он усердно тужился и пердел. А всё потому, что советская власть ему весь кейф сломала, он-то мог, не будь советской власти, быть богатеньким Ричи, ездить на «Роллс-Ройсе», по европам мотаться, задаваться вопросами, зачем ему солнце Монако и для чего ему луна Сан-Тропе, а тут, вишь, как получилось… Не волновало его, что всё это счастье было бы за счёт тысяч других, менее удачливых и менее ухватистых, ну, тех, остальных. Это же было ЕГО счастье, которое отняла советская власть. Но кулацкого сынка пожалели, обучили за счёт общества, а в ответ он отплатил сполна. Потому что он не простил советской власти то, что он по праву рождения получил счастливый билет, но лотерея была отменена примерно за год до его рождения.
Глава двадцать четвертая
Личная протекция
— Разобрать, — приказал Аркадий. — Вообще никуда не годится.
Солдаты тяжело вздохнули и начали разбирать макет пулемётной огневой точки.
«Немец — он не тупой», — подумал Немиров. — «На такую халтуру не купится».
Его идея по усилению защиты фортификаций — ложные цели.
— Следующую точку стройте так, чтобы можно было настоящий пулемёт поставить, — приказал Аркадий. — Чтобы снаружи никто не увидел никакой разницы.
Вдоль ответственной зоны будут размещены многочисленные обманки, на которые противник будет вынужден реагировать.
— И маскировку обязательно, — добавил капитан Немиров.
— А зачем, ваше высокоблагородие? — недоуменно почесал затылок один из солдат, рядовой Иван Балыков.
— Немцы не дураки, — вздохнул Аркадий. — Если маскировки не будет — сразу поймут, что дело тут нечисто. Надо, чтобы эти огневые точки ничем не отличались от остальных.
Он приказал батальонным умельцам как-то извернуться и изготовить достоверные макеты пулемётов, а также выделил форму и материалы для создания достоверных манекенов, которые будут вечно бдеть на посту.
Понятное дело, можно и запомнить расположение огневых точек в ходе разведки, но есть одна особенность войны, препятствующая подобному — артиллерия. Дистанционный ландшафтный дизайн тут настолько радикальный, что и сам не сразу разберёшься, где и что находится. К тому же, сапёры регулярно «обновляют» колючую проволоку, растягивая её замысловатыми узорами, и латают, как могут, траншеи. И когда всё это вновь смешивается с землёй…
«Эх, как тяжело работать с лётчиками…» — подумал Аркадий. — «Крылатая знать от армии…»
У лётчиков своё командование, несмотря на то, что они подчинены корпусу, поэтому летают они по настроению, а на все вопросы отсылают к подполковнику Львову.
Немирову нужно получать самые актуальные снимки вражеских позиций, а у летунов техническое обслуживание и они поехали в тыл, на своих Фордах «Т», поэтому до завтра лучше не ждать.
Подполковник Львов же лишь разводит руками — техника сложная, надо тщательно обслуживать, никак не можем помочь.
И не волнует их, что от этих данных зависят жизни солдат: не барское это дело — обслуживать интересы какой-то там солдатни…
Ещё один элемент, который надо будет радикально пресечь в будущей Красной Армии.
«Никаких элитных войск… кроме танковых, хе-хе…» — подумал Аркадий с усмешкой. — «Нет, любые виды „элитных войск“ — это порочная практика».
Покинув вторую линию, он пошёл к офицерским блиндажам.
Снимки двухнедельной давности уже не совсем актуальны, потому что наблюдатели сообщают об активной стройке на вражеских позициях — видимо, вносят какую-то инновацию, открытую кровавой ценой…
У них ведь есть «преимущество» — Западный фронт. Там против них воюет армия посовременнее, поэтому инновации случаются чаще.
Штурмовые группы — это ведь тоже нечто, разработанное в ответ на окончательный позиционный тупик, именно на Западном фронте.
Восточный же фронт сохраняет определённую степень манёвренности войны, но тоже постепенно скатывается к позиционному тупику. Причём 1-я армия, благодаря влиянию 3-го армейского корпуса, начала «скатывать» ситуацию к позиционному тупику гораздо раньше, чем остальные императорские армии…
Постепенно, после потери и оставления ряда крепостей, которые оказались неспособны серьёзно воспрепятствовать продвижению противника, военная мысль в головах генералитета сместилась к траншеям и их «неожиданной» эффективности.