— Это атрибутика, — вздохнул Ленин. — Ваши ордена заслужены, это несомненно. Но в Красной Армии такие вручать не будут. Нужны будут новые ордена и медали.
— Так я и не спорю, что нужны будут, — кивнул Аркадий. — Но свои я заслужил в бою и буду продолжать их носить — это принципиальный вопрос. И солдаты, награждённые Георгиевскими крестами, тоже должны иметь право носить их с гордостью — это признание личного героизма, а не признак того, что они сколько-нибудь верны царю или Временному правительству.
— Склонен согласиться с товарищем Немировым, — произнёс Иосиф Сталин, сидящий в кресле-качалке и дымящий трубкой. — Но потребуется разбирательство, кто и за что получил свою награду. Если окажется, что за подавление рабочего восстания или иное преступление царского режима — такие не будут иметь права носить свою награду. А такие солдаты, как товарищ Немиров — заслужили носить все свои награды.
— Думаю, надо будет учредить специальную комиссию при Советах… — вступил в беседу Яков Свердлов.
— Да-да, как скажете, — отмахнулся Ленин. — Лучше вернуться к обсуждению плана захвата власти.
— Тут всё гораздо проще, чем вам кажется, — произнёс Аркадий. — Как только введём в Петросовет дополнительных солдатских и рабочих депутатов, что обеспечит нам подавляющее большинство, нужно будет выставить на голосование вопрос передачи всей полноты власти Советам. Вот к этому моменту к Петрограду будут подведены наши ударные подразделения.
— Так, — кивнул Владимир Ильич.
— Вот вы верно написали в своей заметке: телефоны, телеграфы, железнодорожные станции и мосты, — улыбнулся Аркадий. — Адреса всех известных вам эсеров и прочих неблагонадёжных передайте в штаб 9-го ударного корпуса — мы позаботимся обо всех.
Ни с какими эсерами в этой реальности большевики не объединялись — это не имело никакого смысла. Они объединились с Северным фронтом — это было сочтено достаточным.
Те эсеры, которые держали нос по ветру и имели какие-то подвязки среди большевиков, уже давно покинули свою партию и переметнулись к большевикам. Так что среди остальных партий остались либо несознательные, либо идейные.
— Далее, — вновь заговорил Немиров. — Действовать начнём сразу же, как выстрелит «Аврора», после чего начнётся штурм Зимнего и городских администраций. Пусть народ выходит на улицу, но ваша задача — контроль толпы. Задействуйте всю Красную гвардию — лишь бы было меньше напрасных жертв.
— Мы позаботимся об этом, — кивнул Ленин. — Но всё же, многие товарищи хотят, чтобы Красная гвардия поучаствовала в штурме Зимнего и органов городской администрации. Это будет идеологически верно.
— Мы и есть Красная гвардия, — вздохнул Аркадий. — Ваша армия — это мы. Среди ударных батальонов самая высокая концентрация идейных большевиков, потому что мы все эти месяцы фокусировали агитацию именно на них. Там есть либо совсем безыдейные, либо большевики — других не водится. Но, раз вы настаиваете, можете выделить нам десяток рот Красной гвардии. Только будьте готовы, что они понесут большие потери.
Керенский, несмотря на феноменальную серию откровенно глупых действий, предпринял кое-что для исправления ситуации — в Петрограде сейчас находится 1-й республиканский полк, сформированный из наиболее благонадёжных солдат и офицеров, собранных с Юго-Западного и Западного фронтов.
Полк приведён в максимальную боевую готовность и оснащён множеством пулемётов. Гвардейцам поручено защищать Зимний, а любых большевицких агитаторов они приставляют к стенке.
Преображенский лейб-гвардии полк и Семёновский лейб-гвардии полк выведены из Петрограда, так как оказалось, что если расстреливать там революционно настроенных солдат, то расстрелять придётся почти всех. Среди гвардейцев очень много симпатизирующих большевикам, поэтому единственное разумное решение — вывести их, пока они ещё слушаются…
Власть уже почти ускользнула из рук Временного правительства, но они готовы пожертвовать любым количеством верных солдат, чтобы попытаться удержать её.
*11 сентября 1917 года*
II-й Всероссийский Съезд Советов рабочих и солдатских депутатов благополучно завершился. Аркадий присутствовал там в качестве частного лица, впрочем, как и генерал Алексеев и несколько десятков офицеров Северного фронта.
Генерал Алексеев даже выступил с речью, что он уже издавна большевик и в партии с 1915 года — его тоже приняли задним числом, чтобы подчеркнуть более глубокие корни Революции среди отдельных офицеров.
Было постановлено, что пора уже всю власть Советам, что поддержали одобрительные многотысячные возгласы. Большинство решило, а ВЦИК приказано исполнять.