— М-м-м, вот оно что, — покивал Александр Яковлевич.
— Любопытных талантов молодой человек, — улыбнулся Максим Иванович. — Но коктейльная же, насколько мне известно, сгорела дотла?
— Сгорела, — склонил голову Аркадий.
— Говорят, за этим стоят люди из лимонадных будок, — проявил Шварц осведомлённость.
— Конкуренция, — хмыкнул Филатов.
— Администрация давно уже должна была прижать этих вымогателей к ногтю… — неодобрительным тоном произнёс Шварц. — Немыслимо — сжигать чужую будку только потому, что кто-то хорошо зарабатывает. Ведь хорошо же зарабатывали?
— Не знаю, — пожал плечами Аркадий. — Моя работа была коктейли готовить по рецепту.
— А ты знаешь рецепты этих коктейлей? — заинтересовался Александр Яковлевич.
— Мне Марфа Кирилловна велела никому не говорить, под страхом отказа в крове и еде, — покачал головой Аркадий. — Лучше с ней беседу вести — она принимает решения.
Разумеется, Марфа никаких решений не принимает, ведь даже англичанину Аркадий продавал рецепты по своей инициативе — тот уехал очень довольным заключённой сделкой. Марфа не при делах, но знать этого директорам необязательно. Если и состоится их беседа с Марфой, то Марфа будет говорить заранее заготовленные ответы. Нет. Нет. И ещё раз нет.
Аркадия слегка озадачивали какие-то телодвижения Марфы, которая пусть и вышивает платки, которые успешно продаёт в магазин готовой одежды, что на Смоленской улице, но точно что-то задумала.
Возможно, у неё есть какой-то свой план по благоустройству собственного финансового состояния, но в детали она его не посвящает.
От идеи разбогатеть и жить припеваючи она ещё не отказалась, поэтому до сих пор платит Пахому, который ходит по городу вместе с ней. Рубль в день, как и раньше, но он теперь у неё как хвостик и у них от Аркадия есть какие-то секреты…
— Разумное решение, — похвалил Марфу Максим Иванович.
— Как тебя зовут? — спросил Александр Яковлевич.
— Аркадий Петрович Немиров, — ответил Аркадий. — Рад знакомству.
Он уже решил сменить свои Ф.И.О., чтобы больше не отзываться на Алексея. Надоело уже и он устал. От Алексея у него лишь какие-то отдалённые и малочисленные воспоминания, а сам он всегда был и будет Аркадием — личность умиравшего мальчика была подавлена «багажом», который «приехал» вместе с Аркадием.
Возможно, Алексей бы и пережил холеру, но он точно не пережил бы зиму — Марфа бы его к себе точно не взяла, впрочем, как и Александр Ванечкин. Возможно, Алексей бы мог рискнуть и перебраться в Фёдоровку, но и там его шансы на выживание были бы сомнительны. Если бы Аркадий не откормился за зиму на марфиных харчах, не жить бы ему дальше…
— Александр Яковлевич Шварц, — представился директор реального училища.
— Максим Иванович Филатов, — представился директор женской гимназии. — Рад знакомству.
— Вот скажи мне, Аркадий, — заговорил Шварц. — А не позволит ли тебе уважаемая Марфа Кирилловна готовить на некоторых частных мероприятиях, для ограниченного круга гостей? За отдельную плату, разумеется.
— Я обязательно у неё спрошу сегодня, — кивнул Аркадий. — А что за частные мероприятия?
— Ты мог слышать, что в городе есть салоны для благородных и уважаемых господ, — сказал Шварц. — Я вхож в некоторые из них и будет очень приятно, если в этих салонах будут подаваться изысканные коктейли, по которым уже начала ностальгировать астраханская общественность…
Естественно, все будут знать, кто именно «возродил» коктейли и сделал их доступными исключительно для благородных и уважаемых господ.
— Я постараюсь убедить Марфу Кирилловну, что это дело правильное и нужное, — улыбнулся Аркадий.
— Вот это деловой настрой, — сказал директор Филатов и довольно хохотнул. — Значит, ты хочешь шокировать публику в салоне мадам Бетанкур?
— Несомненно, это внесёт определённое оживление, — усмехнулся Шварц. — Юноша, очень постарайся уговорить уважаемую Марфу Кирилловну, ведь это сулит для неё неплохую выгоду. Естественно, я рассчитываю на хорошие скидки — все напитки оплачивать мне.
Это репутационное действие, поэтому брать деньги с уважаемых господ директору не с руки.
— Я буду очень убедительным, — пообещал Аркадий.
— Это божественно, молодой человек! — сообщила Немирову какая-то девица в роскошном красном платье моды XVIII века.
— Благодарю за похвалу, — поклонился ей он. — Рад стараться.
— Ещё один «Закат над Сан-Франциско»! — потребовала она.
Пахом, ассистирующий ему в подсобке, расположенной за барным столом, начал крошить шоколад на здоровенной тёрке, что было слышно из-за приоткрытой двери.