Поправившись, мадам Бетанкур поманила к себе какую-то женщину лет сорока, одетую в траурный чёрный, и начала с ней беседовать о всякой ерунде наподобие моды в САСШ, Франции и Англии.
Аркадию было не до вслушивания в эту беседу, он тут коктейли разливал, как проклятый, но он ловил на себе неопределённые взгляды этой женщины в чёрном.
Вечер шёл, танцы окончательно завершились, поэтому мужчины отправились в сигарную, чтобы побеседовать о каких-то важных мужских вещах, а женщины остались в барной комнате, чтобы иссушить все запасы Аркадия.
— Что посоветуете, юноша? — подошла к барной стойке женщина в чёрном.
— Рекомендую наиболее популярный коктейль «Закат над Сан-Франциско», — без раздумий ответил Аркадий. — Сочетание молока и шоколада подчёркивается нотками карамели — добавляю её специально для посетителей салона мадам Бетанкур.
Карамель была лишней, коктейль получался слишком приторным, но директор Шварц настоял — он хотел, чтобы этим вечером было что-то новое, чего не было на улице.
— Что бы выпил ты сам? — спросила женщина.
«Оздоровительный» рекомендовать неэтично — это его продукция…
— Воды, — ответил Аркадий.
— Почему это? — удивилась женщина.
— Вода полезнее, — пожал плечами он. — В ней нет сахара, а это уже хорошо.
— Чем тебе не по нраву сахар? — заинтересованно спросила женщина.
— Сахар вреден для зубов, — ответил Аркадий. — А зубы надо беречь смолоду, как честь.
— Хм… — хмыкнула женщина задумчиво, а затем улыбнулась. — Тогда мне воды.
Аркадий вытащил из ледяной ванны кувшин с водой, используемой им для коктейлей, после чего налил этой свежей колодезной воды в чистый стакан.
Чтобы подчеркнуть элитарность напитка, он поместил в стакан самодельный зонтик и нанизал на край дольку лимона.
Женщина с благодарностью приняла стакан и начала медленно пить воду.
— Выпей со мной, мальчик, — попросила она.
Аркадий кивнул и налил себе воды.
— За здоровые зубы и непорочную честь, — сказала она.
— Аминь, — улыбнулся Аркадий.
Они чокнулись стаканами и осушили их залпом.
Начало июля 1911 года, а Аркадий не продвинулся в фазе плана ни на шаг.
Он нанял целых шесть репетиторов, с которыми усиленно занимается по семь часов в день — денег это отнимает солидно, но они у него теперь есть.
Директор Шварц, несмотря на проявляемую благосклонность к Аркадию, чьи услуги позволяют директору иметь непременный успех в салонах, уклоняется от прямой беседы. Он не хочет обсуждать идею того, что Аркадий может поступить в его реальное училище и сдать хотя бы четыре класса экстерном.
Такое возможно, технически осуществимо, даже все шесть классов, но всё зависит от желания директора.
Аркадию, пока что, плохо даются законы божьи, обучение которым он считает бессмысленным расходованием не бесконечного времени, а с остальным у него нет никаких проблем.
Даже немецкий, который он начал учить по причине того, что знает, что ждёт страну в недалёком и далёком будущем, даётся ему гораздо легче, чем эти божественные законы.
Возможно, всё дело во внутреннем сопротивлении рационального разума — он подсознательно считает эти знания бесполезными, поэтому не может заставить себя серьёзно концентрироваться на этом. А возможно, что у него просто плохой репетитор.
— Хм-м-мф… — занюхнул артист понюшку и щёлкнул пальцами. — Мне кока-колу!
Аркадий, отточивший свои навыки до бритвенной остроты, налил в стакан шипучий напиток и передал его заказчику.
Видимо, посетители посчитали, что самое лучшее место для употребления кокаина — это барная стойка. Или они находили удовольствие в молчаливой компании Немирова, или просто место удобное…
«Надо выводить Шварца на разговор, с однозначным ответом», — подумал он. — «Мальчика себе нашли, что ли? Разливаю тут напитки, слушаю бред упоротых мудаков…»
— Я бывал в Америке… — заговорил артист, который перед этим исполнял какую-то песню на итальянском. — Скажу я тебе, малец, кока-кола там намного лучше этого пойла…
— Да-да, конечно, — не стал спорить Аркадий. — Америка же.
— Вот! — артист ткнул в него пальцем. — Потому что это Америка!
Немиров понятия не имел, что там наливают в качестве кока-колы в Америке, но полагал, что напиток очень сильно отличался от того, что он пробовал в 2053 году.
В его время кока-кола — это напичканное консервантами нечто, которое все, вопреки этому обстоятельству, очень любят. И он постарался приблизить то, что сейчас выдаёт за кока-колу, к тому, что пил сам. Получилось очень близко и, судя по неутихающему восторгу аудитории, очень хорошо.