Аркадий врезал ему в челюсть, чтобы выполнить обещание.
— Прекратить! — вошёл в казарму какой-то поручик.
Немиров приподнял руки и отошёл от лежащего старшекурсника.
— Представься, юнкер! — потребовал поручик, подбежавший к месту уже состоявшегося действия.
— Юнкер Немиров, — представился Аркадий.
— Что здесь, по твоему мнению, произошло? — спросил поручик.
— Пол слишком хорошо натёрт, ваше благородие, — ответил Аркадий. — Этот неизвестный мне юнкер, по моему мнению, хотел подойти для знакомства, но поскользнулся и расшиб себе челюсть о кровать. Небезопасное дело.
— Юнкер Тиханов! — посмотрел поручик на жертву несчастного случая. — Юнкер Немиров говорит правду?
— Так точно, ваше благородие… — ответил поднявшийся на ноги юнкер-старшекурсник.
— Раз так, то оба сегодня перемываете полы — вижу, что и вправду, слишком хорошо натёрт, — решил поручик. — Каждый в своей казарме. Инвентарь возьмёте у дневальных.
— Есть, — ответил Аркадий и образцово козырнул.
— Есть… — не особо радостно ответил юнкер Тиханов.
— Ты что здесь вообще забыл, юнкер Тиханов? — спросил поручик.
— Поздороваться заходил, — ответил тот.
— Возвращайся в расположение взвода и готовься к тщательной уборке, — приказал ему поручик. — И я проверю, как хорошо ты помыл полы!
Юнкер-старшекурсник быстрым шагом покинул казарму.
— А ты… — перевёл поручик взгляд на Аркадия. — Ты мне уже не нравишься. Если будешь продолжать в том же духе, то из нарядов не выйдешь.
— Вас понял, ваше благородие, — ответил Немиров.
— Строиться, — приказал поручик.
Теперь уже никто не сомневался, поэтому новоприбывшие быстро построились. Как и ожидалось, сделали они это не по росту и криво.
— Запомните моё имя — Каплинский Бронислав Львович, поручик, — представился младший офицер. — Я командир второго взвода, в котором вы теперь и состоите.
В этом году, как знал Аркадий от Марии Константиновны, набрали роту новобранцев, которая заняла казарму выпускной роты, уже разъехавшейся по разным частям в начале августа.
Скорее всего, в ближайшие полгода к юнкерам будут присматриваться и определять индивидов с выраженными лидерскими и организаторскими качествами, чтобы назначить их старшими юнкерами.
В каждой роте старший юнкер выполняет функции помощника командира, становясь кем-то вроде армейского старшины. Если старший юнкер прямо перспективен, то его могут назначить командиром взвода.
— Смирно! — скомандовал поручик. — На первый-второй — рассчитайся!
Их уже разделили по взводам, поэтому они уже занимали казарменную секцию второго взвода. На фоне слышались команды офицеров из других секций — везде происходило, примерно, одно и то же.
— Проверим списочный состав… — произнёс поручик Каплинский и вытащил из планшета вручную написанный список.
Пока что, Аркадий не увидел ничего принципиально нового.
Он знал, что старшекурсники этого его действия просто так не оставят, поэтому нужно было готовиться ко многочисленным дракам.
Драться он умел, пусть и не любил. В курсантские годы, хочешь не хочешь, а придётся научиться. Ну и во времена мусорного бизнеса тоже пришлось помахать кулаками — речь была о деньгах, поэтому некоторые были готовы даже убивать. Убийства в этом бизнесе случались редко, но случались…
Юноши, в большинстве своём даже во двор не выходившие без сопровождения, ему не ровня.
«Как скоро они выяснят, что меня лучше гасить толпой?» — подумал Немиров.
После того, как был озвучен списочный состав взвода, поручик Каплинский начал разъяснять распорядок дня, правила училища, а также наказания за проступки и нарушение дисциплины.
Все эти суровые наказания означали лишь то, что «разрешать проблемы» нужно так, чтобы этого не видело начальство…
Когда предварительный инструктаж был закончен, поручик начал ходить вдоль строя и внимательно рассматривать новоиспечённых юнкеров.
«Лица запоминает — это он правильно», — подумал Аркадий. — «Сам так делал. Слишком много раз…»
Во время Третьей мировой в его батальон прибывало аж восемь пополнений. НАТОвцы, кто бы что о них ни говорил, умели воевать, поэтому потери были тяжёлые. Если учесть маневровый характер войны начальной фазы, тяжёлые потери были с обеих сторон — тогда всем казалось, что война закончится очень быстро. Опыт локальных конфликтов твердил об обратном, но ощущение скоротечности войны было — такая высокая интенсивность боевых действий просто не могла продлиться долго. Как оказалось, могла.