- Северус, а что делать с кольцами? – Эйлин неуверенно вертела на пальце своё кольцо в ожидании изменений собственного тела.
- Повесим на шею на шнурок, – отозвался Северус.
Дождавшись, когда Оборотное зелье подействует, супруги Снейп переоделись в одежду спавших беспробудным сном студентов, надели себе на шею снятые с них медальоны в виде монетки со змеёй, а также собственные кольца, для которых пришлось наколдовать крепкие шнурки, взяли их волшебные палочки, предварительно спрятав свои собственные — Северус в карман, а Эйлин, по обыкновению, прикрепив её ремешками к предплечью — и, взглянув друг на друга, не смогли удержаться от улыбки.
Эйлин сделала несколько жестов, подсмотренных ею у Гортензии, Северус одобрительно кивнул и тоже проделал несколько движений, как будто привыкая к новому телу.
Северус сунул в карман мантии несколько пузырьков с зельями, Эйлин тоже прихватила флакончик своего Зелья для повышения интуиции. Оборотное зелье, которое они выпили, Северус готовил сам. За его качество он мог поручиться чем угодно. Действие этого зелья продлится не менее двенадцати часов, а то и дольше. Но каждый из них взял в запас по небольшой бутылочке своего Оборотного зелья на случай непредвиденных обстоятельств.
Кот Всеволод запрыгнул на диван, понюхал спавших на нём подростков и, недовольно фыркнув, соскочил на пол. Увидев тех же подростков, стоявших посреди комнаты, он напрягся и замер с вставшей на загривке дыбом шерстью. Впрочем, Сева быстро понял, кто есть кто. Очевидно, коты действительно могут видеть многое из того, что скрыто от человеческих глаз. Ещё раз фыркнув, кот потянулся, несколько раз поточил когти о лежавший на полу ковёр и с важным видом удалился в спальню.
Кажется, всё готово. Ещё раз обдумав, всё ли сделано правильно и ничего ли не забыто, супруги Снейп по одному покинули кабинет. Эйлин выходила первой. Убедившись, что в коридоре никого нет, она бесшумной тенью двинулась по коридору в сторону выхода.
Северус вышел, чуть погодя, наложил на дверь необходимые заклинания и так же неслышно направился к выходу. По дороге его догнал пятикурсник Грэхем Причард. К счастью, он был сосредоточен и молчалив, поэтому весь путь до ворот замка они проделали молча, впрочем, как и дорогу до дома Вергилиуса Брукса.
Когда все студенты были в сборе, Аманда Флинт стала подзывать их к камину одного за другим, следя за тем, чтобы все правильно, без ошибок произносили пункт назначения. Северус отметил про себя, что ряды юных сторонников Шафика пополнились ещё двумя студентами-слизеринцами. Сейчас среди тех, кто ожидал отправки на собрание, он с горечью заметил Дэмьена Уолдена и Роуз Мак-Грегор – парочку, которую он принял за влюблённых, допоздна засиживающихся в гостиной. Была ли их влюблённость маскировкой или же, помимо общности политических взглядов их действительно связывали нежные чувства, Северус не знал, но ему было очень неприятно осознавать, что его факультет вновь стал источником распространения идей, исповедуемых новым “повелителем”.
Эйлин шагнула в камин первой. Северус отправился следом через два человека после неё. Всё время, пока он ожидал отправки, его сердце тревожно трепыхалось в груди от беспокойства за Эйлин, которая оказалась на несколько минут совершенно одна во вражеском логове.
====== Глава 17 ======
В ожидании Северуса и всех остальных Эйлин незаметно осматривалась вокруг, стараясь сориентироваться и запомнить расположение дверей и мебели в комнате, в которой она очутилась. Делать это приходилось скрытно, чтобы никто из присутствующих не заподозрил, что она находится здесь в первый раз. Впрочем, особо рассматривать было нечего. Комната была достаточно просторной, чтобы вместить всех, кто сегодня прибыл на собрание. Это была, скорее даже не комната, а нечто вроде холла, часть коридора, простиравшегося по обе стороны от него. Стены её были обиты плотной тканью — на голубом фоне белые вычурные завитушки создавали сложный орнамент, смотреть на который можно было бесконечно долго — он будто затягивал в себя, гипнотизируя смотрящего. Эйлин ощутила это сразу и отвела взгляд, стараясь поскорее избавиться от магии этих восточных хитросплетений.
Если стоять спиной к камину, из которого один за другим в сполохах зелёного пламени выходили участники сборища, то по правую руку тянулся широкий коридор с расположенными в стене через равные промежутки высокими окнами, которые сейчас были занавешены плотными портьерами из тёмно-синей с серебром парчи. В этом холле было три окна. Эйлин со скучающим видом подошла к одному из них. Здесь царил полумрак, скрывавший лицо девушки, что позволило ей свободней оглядеться по сторонам.
В стене напротив внимание привлекали высокие массивные двери из тёмного дерева, украшенные резьбой в виде восточных орнаментов. Наверное, это и был вход в зал для собраний. Что находилось дальше по обе стороны коридора, ей разглядеть не удалось. Зато она успела заглянуть за портьеру и, несмотря на темень, царившую за окном, определить, что комната эта находится на втором этаже.
Что ещё? У стен холла стояли три небольшие кушетки, обитые той же парчой, из которой были изготовлены портьеры. На полу холла лежал тёмно-синий, в тон портьерам, ковёр с длинным ворсом, глушивший шаги. Такая же ковровая дорожка тянулась вдоль всего коридора. Всё помещение освещалось неровным светом свечей, вставленных в серебряные канделябры. Канделябры эти были прикреплены по обе стороны от двери. Свет от них не мог разогнать полумрак, притаившийся по углам комнаты. Однако, несмотря на это, Эйлин удалось разглядеть небольшую потайную дверцу в уголке у камина, обитую той же тканью, что и стены холла. Дверца эта почти сливалась со стеной, но, тем не менее, благодаря игре света и тени, Эйлин смогла выделить её на общем бело-голубом фоне.
Северус, выйдя из камина, незаметно взглянул на Эйлин, отметил про себя правильность занятой ею позиции, а сам подошёл к кучке слизеринцев, стоявших поближе к дверям в зал собраний. К счастью, у двери в «святая святых» никому не хотелось ни вести праздные разговоры, ни, тем более, смеяться. Все стояли притихшие и торжественные в ожидании встречи с Повелителем.
Вот, наконец, из камина выбрались новички — сперва Мак-Грегор, а за ней Уолден, остановились посреди комнаты, с нескрываемым интересом оглядываясь по сторонам. Впрочем, долго глазеть на окружающую роскошь им не пришлось — из камина по очереди вышли Аманда Флинт и Крис Бёрк. После этого в комнате повисла напряжённая тишина, не нарушаемая больше никакими посторонним звуками. Бёрк, неслышно ступая по мягкому ковру подошёл к двери и трижды очень медленно и внушительно ударил в неё серебряным дверным молотком, прикреплённым к ней. После чего так же медленно и торжественно распахнул дверь и громко произнёс:
— Повелитель, твои ученики здесь.
— Так войдите же, — раздался из-за двери очень глубокий, невероятно красивый, звучный голос с серебристыми переливами. В нём было столько теплоты и приветливости, что Северус едва удержался, чтобы, по привычке, не вскинуть удивлённо бровь. Какой разительный контраст с тем высоким, неприятным, леденящим, пронизывающим смертным ужасом голосом, который он привык слышать на сборищах Упивающихся Смертью и от которого непроизвольно хотелось сжаться, втянуть голову в плечи и сделаться как можно незаметнее, а лучше всего — убежать, спрятаться и больше никогда, никогда не слышать эти свистяще-шипящие вкрадчивые звуки.
Да, Уолтер Шафик действительно умел располагать людей к себе. Когда студенты Хогвартса вошли в комнату для собраний, лицо Повелителя было ласковым и приветливым, чёрные миндалевидные глаза светились радостью, как будто он был счастлив вновь увидеть каждого из вошедших. По его губам блуждала лёгкая улыбка, обращённая ко всем, кто сейчас стоял перед ним и к каждому в отдельности. Сила обаяния этого человека была безмерна. И Северусу, и Эйлин в какой-то момент показалось, что они готовы следовать за Повелителем куда угодно и выполнить любой его приказ. «Так вот, как он привлекает новых сторонников!» — подумал Северус, мысленно отряхиваясь от навалившегося на него наваждения, при этом внешне не производя никаких лишних телодвижений. Он украдкой взглянул на Эйлин. Та как раз встряхивала длинными тёмно-каштановыми волосами, очевидно, тоже избавляясь от обаяния Шафика. Впрочем, движение это было очень естественным и не могло вызвать подозрений.