— Не сомневаюсь в этом, — улыбнулся Шафик. — Ступай.
Он подал Гортензии руку, помогая подняться с подушек. Встал со своего кресла, спустился на ступеньку вниз и, оказавшись на одном уровне с девушкой, крепко прижал её к себе и впился ей в губы уже по-настоящему страстным поцелуем. Эйлин зажмурилась, стараясь как можно более естественно отреагировать на эти ненавистные ласки. Она нашла в себе силы обнять Шафика за шею, имитируя страстный ответный порыв. Её губы и язык не принимали участие в поцелуе — Эйлин изо всех сил демонстрировала неопытность Гортензии, на самом деле не желая отвечать на действия, которые были ей противны. Казалось, эта пытка длилась вечность. Но вот, наконец, Шафик разжал объятия и отпустил её.
— Иди, — произнёс он мягко, но властно. В голосе его чувствовалась лёгкая усталость.
У Эйлин ещё хватило сил бросить на него красноречивый взгляд, исполненный любви, преданности, нежности и обожания, после чего она повернулась спиной к Повелителю и медленно двинулась к выходу. Ей хотелось бежать отсюда, бежать со всех ног, но она нарочно замедляла шаг, делая вид, что ей тяжело уходить от человека, которого она любит всей душой. Эйлин спиной чувствовала взгляд Шафика, и под этим взглядом ещё сильней расправляла плечи и задирала голову, ещё мягче ступала по ковру, изображая «свободную, лёгкую пластику пантеры перед прыжком». Только бы он не догадался, только бы не уловил её страха и отвращения! Отвращения к нему и к себе. Эйлин казалось, что теперь она долго не сможет отмыться от этих прикосновений и от этого омерзительного поцелуя. Как теперь она сможет посмотреть в глаза Северусу? Как позволит себе прикоснуться к нему этими губами — губами, которых касался посторонний мужчина? Всё это не было мыслями и жило в Эйлин на уровне ощущений. Сейчас ей некогда было сосредоточиться на этом. Но ощущения эти присутствовали, хоть сейчас их и забивал обыкновенный страх, который она не имела права показать, как, впрочем, и все прочие, обуревавшие её чувства.
Но вот, наконец, она дошла до спасительной двери, обернулась, послала не спускавшему с неё глаз Повелителю полный обожания взгляд, потянула на себя тяжёлую створку двери и скрылась за ней.
====== Глава 18 ======
Несколько секунд Эйлин стояла, прислонившись спиной и затылком к двери, пытаясь унять бешено колотящееся сердце и не замечая ничего вокруг. Но, быстро овладев собой, она огляделась по сторонам. Холл был пуст. Эйлин быстро выбросила руку, шаря ею справа от себя, потом резко прыгнула влево, точно так же обшаривая руками воздух. Ей хотелось убедиться, что что у дверей нет охранников, скрытых дезиллюминационным заклятием. Не найдя никого рядом с дверями, Эйлин прислушалась и окинула взглядом плохо освещённый холл, казавшийся абсолютно пустынным.
Что же ей теперь делать? Возвращаться в Хогвартс или попытаться сделать то, ради чего они с Северусом отправились сюда? Неужели весь риск и всё, что ей довелось пережить там, за этой массивной дверью, было напрасным? И, кстати, где Северус? Наверное, ему пришлось вернуться в Хогсмид, а после и в замок, под пристальными взглядами Флинт и Бёрка?
Словно в ответ на её мысли из тёмного угла между камином и потайной дверцей, которая сейчас была и вовсе неразличима, донёсся чуть слышный шёпот Патрика Шелдона:
— Тихо. Стой, где стоишь.
Этот едва различимый шёпот прозвучал для Эйлин, точно гром среди ясного неба. Она подскочила на месте и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть, но вовремя зажала себе рот ладонью. Повинуясь приказу, она замерла у дверей, пристально вглядываясь в полумрак комнаты и пытаясь различить в нём приближающегося к ней Северуса. Она не видела абсолютно ничего, не слышала ни звука шагов по бесшумному ковру, ни шелеста мантии. Она лишь почувствовала дуновение воздуха, когда какая-то лёгкая ткань взметнулась над ней и укрыла её всю, с головы до ног. Эйлин ощутила, что рядом с ней кто-то стоит, но не увидела стоявшего, который приблизился к её уху и тихо зашептал в него:
— Дезиллюминационное плюс мантия-невидимка. Они не увидели меня.
Эйлин почувствовала, как Северус быстро наложил Чары невидимости и на неё, но не обратила на это внимания.
— Мантия-невидимка?! — изумлённо прошептала она. — Ты всё-таки ходил на площадь Гриммо?!
Даже не видя Северуса, она знала, как он ухмыляется сейчас. Вот же гад ядовитый! Он всё-таки полез туда без неё! И это называется — «слизеринская рассудительность»?!
— Гриффиндорец хренов!!! — зло прошипела она вслух.
Северус ничего не ответил, лишь обнял её за талию и оттащил в тот самый тёмный угол за камином, из которого только что выбрался к ней.
— Как тебе удалось тут остаться? — прошептала Эйлин.
— Потом расскажу. Как и ты мне расскажешь, зачем Шафик оставил тебя. Сейчас нужно решить, куда идти искать пленников.
Эйлин сняла с них обоих Чары невидимости, порылась в кармане мантии и извлекла из него флакон со своим зельем, повышающим интуицию.
— Сейчас выпьем и прозреем, — ухмыльнулась она.
Не имея возможности отсчитывать капли, она просто глотнула из горлышка ярко-бирюзовую жидкость и протянула флакон Северусу. Тот последовал её примеру, после чего вновь наложил на них обоих дезиллюминационное заклятие.
Зелье подействовало почти мгновенно. Их обоих с непреодолимой силой потянуло пройти по коридору налево от дверей, ведущих в зал собраний. Они старались идти настолько быстро, насколько это позволяла делать мантия-невидимка. «Как они только ухитрялись перемещаться под нею втроём?» — думала Эйлин, вспоминая похождения своих гриффиндорских друзей. Мягкий ковёр глушил шаги, дышать Эйлин и Северус старались как можно тише и постоянно были настороже, чтобы невзначай не наткнуться на кого-то из обитателей дома. Впрочем, на всём пути следования им не встретилось ни одной живой души. Обоим это казалось подозрительным, но они не обменивались мыслями по этому поводу.
Коридор заканчивался широкой мраморной лестницей, у подножия которой раскинулся холл с каменным полом, украшенным мозаикой, опять же, в виде восточных орнаментов. Прямо перед ними была входная дверь, у которой дежурили двое парней, похожих на тех, что проверяли волшебные палочки на выходе из зала собраний. Эйлин и Северус под мантией замерли, стараясь как можно меньше шевелиться и даже дышать через раз. Хорошо хоть, все помещения в этом доме освещались достаточно тускло, создавая везде спасительный полумрак.
Слева и справа от входа располагались двери, ведущие, по всей видимости, в жилые апартаменты. Между ними и входной дверью находились менее пафосные дверцы, очевидно бывшие входом в служебные помещения. Зелье интуиции подсказывало Северусу и Эйлин, что справа от них находится вход в кухню. А им нужно было проникнуть в дверцу слева, ведущую в подвал. Только вот, как это сделать незаметно для охранников?
Неслышно ступая, Северус и Эйлин спустились с лестницы. Подойдя к двери, Северус попытался разобраться, какое заклинание на неё наложено. Эйлин при этом держала на прицеле парней у входя, пристально следя за каждым их движением.
— Бесшумно открыть не удастся, — Эйлин почувствовала губы Северуса у самого своего уха и, несмотря на совершенно неподходящую обстановку, на растущую тревогу и напряжение текущего момента, вздрогнула от побежавших по затылку мурашек. — Я произнесу заклинание, послышится довольно громкий хлопок. Именно в этот момент ты «Обливэйтом» сотрёшь память обоим охранникам. Поняла?
— Да, — тихо прошептала она в ответ, твёрдо упёрлась ногами, словно вросла в пол, держа наготове волшебную палочку.
Она услышала у себя за спиной лёгкую возню, шёпот Северуса, произносившего заклинание, хлопок, показавшийся её оглушительным, и неприятный скрип давно не смазываемых дверных петель. Оба охранника, как по команде, сделали стойку и уставились на дверь, даже не думая сорваться с места и побежать на звук. Это облегчило Эйлин задачу. Тихое, почти беззвучное «Обливэйт» мгновенно стёрло охранникам память об услышанном звуке. За то короткое мгновение, пока они приходили в себя, Эйлин с Северусом успели метнуться в полуоткрытую дверь и быстро прикрыть её за собой. Пару минут они постояли, прижавшись к этой низкой, но массивной дубовой двери, обитой полосами из кованного железа, прислушиваясь к звукам за ней и одновременно пытаясь оглядеться по сторонам. Не услышав с обратной стороны ни шагов, ни голосов, Северус наложил на замок своё Запирающее заклятие, чтобы полузакрытая дверь не вызвала ни у кого подозрений, а в случае погони чтобы открыть её было легко ему и сложно их преследователям.