Сейчас Северус и Эйлин находились на небольшой площадке, от которой вниз, в глубину подземелья спускалась лестница, конец которой скрывался в темноте. Площадка и начало лестницы освещались колеблющимся светом факела, закреплённого в держателе, вбитом в неровную каменную стену. Очевидно, тот, кто спускался вниз, должен был взять этот факел, чтобы освещать себе путь. Но Северус решил не трогать его. Если кто-то всё же войдёт в эту дверь, то по отсутствию факела сразу же заподозрит, что в подвал пожаловали непрошенные гости. Поэтому они с Эйлин стали медленно спускаться вниз по лестнице, не снимая мантии-невидимки. Когда на лестнице стало совсем темно, Северус осветил «Люмосом» пространство внутри мантии-невидимки, чтобы видеть, куда ступать. Им было очень неудобно спускаться вдвоём под этой драккловой мантией, но снять её они не могли, не зная, кто и что ожидает их впереди.
Лестница привела их к широкому и длинному проходу, по обе стороны которого находились ряды камер, отделённых от прохода не дверями, а решётками. Всё это пространство тускло освещалось факелом, прикреплённым к стене, поэтому необходимость в «Люмосе» отпала. Толщина прутьев явно свидетельствовала о том, что это место изначально служило хозяевам зверинцем, в котором содержались опасные хищники. Мантикоры, например. Камер было по четыре с каждой стороны. Охраны в помещении не наблюдалось. Зато справа от лестницы имелся какой-то тёмный и узкий коридорчик, который никак нельзя было оставить без внимания.
— Прикрой меня. Я посмотрю, что там, — так же тихо прошептал Северус в самое ухо Эйлин.
Он выбрался из-под мантии-невидимки, оставив Эйлин стоять под ней в самом начале коридорчика с палочкой наготове, а сам медленно пошёл вперёд, неслышно ступая и озираясь по сторонам. К счастью, коридорчик был не только нешироким, но и недлинным и заканчивался небольшой комнаткой без дверей, очевидно, караульным помещением. В ней помещался лишь небольшой, грубо вытесанный деревянный стол, навесной шкафчик над ним да пара таких же грубо выструганных тяжёлых табуретов. В комнате никого не было. Северус обошёл её всю, пытаясь обнаружить какие-нибудь скрытые тайники, но ничего подобного не нашёл. Комната казалась обычным тупиком, предназначенным для сторожей этого, пустующего ныне зверинца.
Северус вернулся к Эйлин, которая послушно стояла на том же самом месте, где он её оставил. Её не было видно под дезиллюминационным заклятием и мантией-невидимкой, но он ощущал её присутствие и потому остановился точно рядом с ней, обнял за плечи и чуть слышно прошептал ей на ухо:
— Никого.
— Там кто-то есть, — так же тихо произнесла она, накрывая его мантией.
Северус замер, напряжённо вглядываясь в полутьму. В самой дальней от них и хуже всего освещённой камере справа ощущалось чьё-то присутствие. Находившееся там существо не шевелилось, но в окружающей их плотной и вязкой тишине очень явственно слышалось его тяжёлое дыхание. Северус и Эйлин, укрытые мантией-невидимкой, неслышно двинулись вперёд. Остановившись перед последней в ряду решёткой, они замерли, не издав ни звука.
За решёткой на полу, привалившись спиной к холодной каменной стене, сидел человек. Его голова со спутанными тёмными волосами свесилась на грудь. Казалось, он спал. Полумрак не давал возможности разглядеть подробности, но что-то в облике человека показалось Эйлин знакомым. Северус привлёк её за собой поближе к решётке и тихим голосом позвал:
— Лонгботтом!
И только теперь Эйлин осенило. Ну, конечно же, это был Невилл! «Что-то знакомое, что-то знакомое!», — передразнила она себя. Вон, Северус сразу узнал его. Хотя… Если бы Эйлин столько же времени потратила на то, чтобы следить за Лонгботтомом на уроках зельеварения, она бы, пожалуй, тоже узнала его сразу.
Услыхав, что его зовут, Невилл вздрогнул, поднял голову и уставился в темноту. При этом послышался лязг железной цепи, и Эйлин с Северусом увидели, на шее у него нечто, похожее на металлический ошейник, к которому крепилась цепь. Другой конец цепи был прикреплён к кольцу в стене.
— Кто здесь? — спросил Невилл, напряжённо вглядываясь в полумрак.
— Снейп, — тихо, но очень внятно произнёс Северус. Он прижал палец к губам Эйлин, призывая её к молчанию, и она послушно замерла, не издавая ни звука.
— Неправда, — так же тихо ответил Лонгботтом. — Это не его голос.
— Я сейчас под Оборотным зельем, — пояснил Северус.
— Стой здесь, — шёпотом велел он Эйлин, оттащив её к решётке на противоположной стороне, а сам выбрался из-под мантии-невидимки и, не снимая с себя Чар невидимости, попытался открыть замок камеры. Это удалось ему не с первого раза и создало некоторый шум, казавшийся слишком громким в тишине этого мрачного помещения. Освободить Лонгботтома от ошейника оказалось делом более лёгким.
Невилл с трудом поднялся с холодного, едва прикрытого тонким слоем гнилой соломы пола на трясущиеся, не повинующиеся ему ноги. Северус, оставаясь невидимым, подставил ему своё плечо. Невилл тяжело опёрся о него и сделал несколько нетвёрдых шагов к выходу.
В этот момент где-то высоко, там, где начиналась ведущая в подвал лестница, послышался звук, напоминающий слабые взрывы, а после — скрип отпираемой двери и тяжёлые шаги нескольких, кажется, двух пар ног по ступеням. Северус мгновенно наложил на Невилла дезиллюминационное заклятие и быстро вытащил его из камеры, туда, где у противоположной решётки их ждала Эйлин под мантией-невидимкой.
— Тише! — только и успел прошипеть он, предупреждая недоумевающие вопросы Невилла, почувствовавшего рядом с собой ещё кого-то невидимого. Все трое замерли, стараясь даже дышать через раз, но и Северус, и Эйлин точно знали, что каждый из них сейчас держит наготове свою волшебную палочку. В полутёмном коридоре показались два охранника. Они молча шли к камере Невилла, освещая себе путь факелом, который закрепили в держателе на стене, поравнявшись с предусмотрительно прикрытой Северусом решёткой камеры. Не заметить отсутствия пленника они не могли. Однако, оба они не выражали ни возмущения, ни недовольства, словно были готовы к тому, что клетка окажется пустой.
Каждый из них достал свою волшебную палочку и ярким «Люмосом» осветил подземелье.
— Дракклово дерьмо! — выругался один из них. — Ну, и где же они? Мы ведь должны видеть их под Чарами невидимости!
— Должны быть где-то здесь, — отозвался второй. — Проверь тот коридор, — он взмахнул палочкой в сторону уходящего в темноту продолжения туннеля, — а я посмотрю в караулке.
Первый охранник отправился вперёд, в неосвещённую часть коридора, бывшую продолжением этого подземного «зверинца». Проходя мимо замершей под мантией-невидимкой троицы, он едва не задел их своим локтем. Все трое прижались спинами к решётке и втянули животы, стараясь занять как можно меньше пространства. К счастью, охранник, пройдя буквально в дюйме от них, так и не ощутил их присутствия. Он медленно прошёл по продолжению коридора, освещая его своей волшебной палочкой. Северус, стоявший с краю, успел заметить, что там вдоль стены тянулся ряд массивных дверей с маленькими зарешёченными окошками. По всей видимости, в следующем коридоре находилось другое отделение тюрьмы, предназначенное уже для людей.
Второй охранник быстро осмотрел караулку и вернулся обратно. Пройдя мимо вновь замершей под мантией-невидимкой троицы, он отправился к своему напарнику, осматривающему коридор. Не обнаружив там никого, они оба вернулись к опустевшей камере Невилла.
— Что делать будем? — в недоумении спросил тот, что осматривал коридор.
— Идём докладывать Филдингу, — ответил тот, что казался главным. — Пусть он решает, что делать.
Северус в этот момент тоже решал, что делать — отключить охранников Парализующим заклятием или дать им уйти. В первом случае их непременно будут искать. Во втором они поднимут тревогу и сюда опять набегут слуги Шафика. Какой из этих вариантов займёт больше времени? Если охранники не вернутся наверх сразу, их начнут разыскивать минут через десять — пятнадцать. Если же они сразу доложат о пропаже пленника, уже через три минуты в подвале начнётся столпотворение, а в доме перекроют все ходы и выходы. Значит….