Пауза затягивалась. Эйлин всё-таки нашла в себе силы поднять голову и взглянуть на Северуса. Его взгляд был отсутствующим. Казалось, Северус смотрел сквозь неё и будто видел всё то, о чём говорила ему Эйлин. Лицо его было бледным, раздувшиеся ноздри чуть подрагивали. Эйлин очень хотелось погладить его руку своим обычным успокаивающим жестом, но она не могла этого сделать. Чувство вины парализовало все её порывы, нашёптывая мерзким голосом, что она не имеет на это права.
Северус, будто очнувшись, молча сел рядом с ней на кровать, взял из её руки чашку с недопитым чаем, поставил её на поднос, стоявший у Эйлин на коленях, а сам поднос переставил на пол у кровати. Эйлин с удивлением наблюдала за его методичными движениями, не зная, как ей реагировать на происходящее. А Северус, убрав поднос с постели, всё так же молча взял жену за плечи, с силой сжал их, глядя ей в глаза и, резко притянув к себе, крепко обнял, по-прежнему не говоря ни слова. Он прижимал её так судорожно, будто здесь и сейчас существовала реальная угроза, что её отнимут у него, что она вдруг выскользнет из его рук и раствориться, прольётся водой, просыплется песком сквозь пальцы. И от этих надёжных, крепких, сильных рук Эйлин вдруг полегчало. Всё её оцепенение, напряжение, скованность вдруг разом прошли. Она задрожала и тихо расплакалась, прижимаясь лицом к его груди. Северус гладил её по волосам, продолжая крепко прижимать к себе.
— Ещё одна причина уничтожить его, — его голос звучал буднично, но было в нём что-то вкрадчивое, от чего у Эйлин пополз холодок по спине. Это был голос хищника, подстерегающего в засаде добычу. Она знала, насколько опасным мог быть её муж для своих врагов. Это успокоило её окончательно. Она почувствовала такую надёжность и защищённость в его крепких объятиях, что враз забыла о своём чувстве вины перед ним. Он всё понимает и ни в чём не обвиняет её. Он прощает ей то, чего она сама бы себе не простила. Эйлин с благодарностью ещё крепче прижалась к Северусу, чувствуя, что теперь имеет на это полное право. Она могла бы просидеть с ним вот так, обнявшись, целую вечность. Но в соседней комнате послышался лёгкий хлопок и сразу же вслед за ним тонкий голосок домового эльфа:
— Мистер Снейп, сэр. Выйдите к Твики. Это очень срочно.
Северус оценил деликатность домовика. С первого же дня их с Эйлин пребывания в Хогвартсе он запретил домовым эльфам появляться в их спальне, если он сам или Эйлин не позовут их. Если эльфу было поручено передать записку для него или для Эйлин, либо пригласить их куда-то, он обязан был появляться в комнате, служащей супругам Снейп кабинетом и уже оттуда звать их, если они находились в этот момент в спальне. Ещё не хватало, чтобы эльфы застали их за весьма любопытными занятиями, тем более — чтобы помешали им! Впрочем, домовики оказались существами весьма понятливыми и тактичными, а посему никогда не нарушали распоряжений грозного слизеринского декана.
Северус вышел в кабинет, а Эйлин, встав с кровати, начала поспешно одеваться, резонно предположив, что появление домового эльфа в их покоях не сулит ничего хорошего. Северус оставил дверь в спальню приоткрытой, явно намекая, что Эйлин тоже должна знать, о чём пойдёт речь.
— Мистер Снейп, сэр, — почтительно затараторил домовик. — Госпожа Директор велела передать вам, чтобы вы с миссис Снейп срочно пришли к ней в кабинет. Пароль «шотландская волынка».
— Передай директору, что мы уже выходим, — ответил Северус, после чего эльф тут же исчез с лёгким хлопком.
Эйлин вышла из спальни уже полностью одетая, неся в руках сюртук мужа. Северус быстро накинул его и виртуозно провёл палочкой по длинному ряду пуговиц, которые застегнулись мгновенно. Накинув на плечи мантии, висевшие на вешалке у входа, они с Эйлин покинули свои апартаменты. Северус тщательно запечатал вход Охранными чарами, и они быстрым шагом направились в кабинет директора, не забывая на ходу внимательно оглядываться по сторонам и прислушиваться. Впрочем, их охранные кольца вели себя спокойно, а значит, в данный момент опасности для них с Эйлин не было.
Когда супруги Снейп вошли в директорский кабинет, Мак-Гонагалл привычно наложила на дверь Запирающее и Заглушающее заклинание.
— Присаживайтесь, — указала она им не на кресла для посетителей, а на стулья, стоявшие вокруг большого массивного стола из чёрного дерева. Этот стол стоял в глубине просторного кабинета, ближе к окну, и служил местом проведения деловых совещаний и неофициальных преподавательских посиделок за чашкой чая. Сама же она подошла к двери, ведущей во внутренние покои и позвала:
— Прошу вас.
За дверью послышались твёрдые шаги и на пороге возник Бруствер Кингсли собственной персоной. Следом за ним показался Невилл, выглядевший значительно лучше, чем накануне. Видимо, лекарства, присланные Северусом, сон на мягкой удобной кровати, а главное — ощущение безопасности — сделали своё дело, и молодой организм Невилла быстро восстанавливался после пережитых потрясений.
— Здравствуйте, господин Министр, — голос Северуса был сух и бесстрастен. — Мистер Лонгботтом, я вижу, зелья пошли вам на пользу.
— Да, мистер Снейп, благодарю. Добрый день, — Невилл кивнул, здороваясь со всеми присутствующими.
Эйлин привстала со своего места и слегка поклонилась вошедшим.
— Здравствуйте, господа, — ответил Кингсли, придав голосу как можно больше твёрдости, но так и не сумев до конца скрыть сквозящую в нём усталость.
Когда все расселись вокруг стола, Министр обратился к Северусу:
— Мистер Снейп. Честно говоря, я не ожидал от вас подобной самодеятельности.
— Вы ожидали, что я буду тихо сидеть, сложа руки и ждать, пока доблестный Аврорат бесцельно бродит кругами около частных владений Шафика без малейшего шанса попасть внутрь?
Лицо Северуса искривила презрительная гримаса. Он демонстративно сложил руки на груди и с вызовом уставился на Кингсли. Впрочем, тот ожидал нечто подобного, а потому никак не отреагировал на очередной выпад этого въедливого типа в сторону служителей магического правопорядка.
— Вы знали, что являетесь главной целью Шафика и всё-таки отправились непосредственно в его логово… Мне кажется, это — чисто гриффиндорское безрассудство.
— Вы не первый, кто обвиняет меня в гриффиндорском поведении, – Северус скорчил недовольную гримасу, бросив мимолётный взгляд в сторону жены. – Гриффиндорское безрассудство базируется на полном отсутствии логики и умения планировать свои действия и их последствия. Моя же вылазка была продумана и целесообразна. Или у вас был план получше? Отчего же вы тогда не осуществили его?
«Невозможный тип!», — подумал Кингсли. Как же мастерски он умеет разозлить собеседника! Министра особенно бесило то, что он был прав. Ни у кого из тех, кто занимался делом о похищении заложников, не было никакого плана по их поискам. Что ж, следовало признать, что Снейп оказался единственным, кто смог предпринять хоть какие-то адекватные действия в данной ситуации. А значит ему, Кингсли, следует спрятать подальше своё раздражение и признать правоту этого неприятного, но умного и смелого человека.
— Вы правы, мистер Снейп. У Аврората, равно как и у моих людей нет никакого плана по поиску пленников. Именно поэтому я здесь. Моим людям удалось разыскать в архивах чертежи старинных зданий, построенных двести-триста лет назад и сохранившихся до наших дней. Вот копия плана поместья Шафика, — с этими словами Кингсли вынул из кармана мантии пергамент и развернул его на столе. Северус тут же с интересом уставился на него. Эйлин и Невилл тоже нагнулись над схемой, стараясь разобраться в совершенно непонятном скопище прямоугольников, квадратов, линий и обозначений.
Северус ткнул пальцем в большой прямоугольник на плане:
— Кажется, это зал собраний? А это — холл перед ним, — он перевёл палец на прямоугольник поменьше. — Вот это — коридор по обе стороны от холла, а это — он указал на небольшой квадратик сбоку, — помещение для охраны, через которое мы пробивались.
Эйлин с удивлением посмотрела на чертёж. Теперь она ясно видела совпадение рисунка с тем, что пришлось увидеть в действительности.
— Это ведь второй этаж? — спросила она.
— Ну да. Вот здесь написано, — Северус указал на плохо читаемую надпись под планом всего этажа. Оказывается, там размещалось ещё довольно много помещений. Дом Шафика строился с размахом.