Снейп прижимал её голову к себе, зарывался лицом в её волосы, сорвав с них эту отвратительную повязку. Запустив в них пальцы, он приподнял её голову и покрывал её лицо быстрыми отрывистыми поцелуями.
— Не пугай меня, родная. Что произошло?
— Северус. — Когда она заговорила, в её голосе не было ни капли жизни. Он казался таким же мёртвым, как и её неподатливое, одеревеневшее тело. — Северус… Во мне больше нет магии. Я — маггла, Северус.
Её голос оставался по-прежнему ровным, но в этих словах было столько отчаяния, что он замер, содрогнувшись от внезапно охватившего его ледяного холода. Сердце его больно сжалось и ухнуло куда-то вниз вместе с прочими внутренностями. Снейп встретил её взгляд, полный такой несказанной муки, что выдержать его у него просто не было сил. Он крепко прижал Альку к себе, содрогаясь от ужаса и острой, пронзившей его жалости к ней.
— Как? Как это произошло? — прошептал он, отчётливо осознавая, что даже узнав это, он вряд ли сможет ей помочь.
— Послала Бомбарду в эту твою стену. Меня взрывной волной отбросило на камни. Ударилась головой. И всё вернулось обратно.
— Прости меня… — горькое, такое привычное чувство вины, затопило его целиком, поднимая в душе волны ненависти к самому себе.
— Зачем ты отправил меня на пляж? Ты уже знал, что хочешь сдаться и не хотел, чтобы меня арестовали вместе с тобой? — она по-прежнему не смотрела ему в глаза.
Он покачал головой.
— Когда ты ушла, к нам прилетела сова с маячком на лапе. По этому маячку за ней прибыли авроры. И я решил не сопротивляться. Я должен был оправдаться сам. А сделать это можно было, только присутствуя там лично.
— Почему же ты мне не сказал об этом?
— Не успел. За мной пришли раньше.
— Тебя оправдали? — Алька, наконец, подняла на него измученные глаза.
— Да, — он виновато опустил голову.
— Хорошо. Я рада, — тускло отозвалась Алька. — Теперь ты сможешь начать новую жизнь. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты это заслужил.
— Я обязательно буду счастлив. Ведь у меня есть ты.
Снейп погладил Альку по щеке. Она вновь задержала дыхание, прикрыла глаза и медленно покачала головой:
— Нет, Северус. Меня уже нет. Я — маггла, а это хуже, чем труп. Я не могу быть с тобой. Я только об одном тебя прошу — сотри мне, пожалуйста, память. Потому что невозможно жить, помня о том, кем я была и видя, кем стала. И себе сотри, чтобы забыть обо мне. Так будет лучше…- голос Альки совсем пропал, и она умолкла, пытаясь проглотить ком в горле.
— Эйлин, опомнись. Что ты говоришь? Ты… Ты больше не любишь меня?
Его разрывала такая боль, что он не смог устоять на ногах и привалился спиной к стенке грота. В глазах, которые сейчас смотрели на него, было не меньше боли.
— Я люблю тебя, Северус. Именно поэтому нам и надо расстаться. Ты что, не понимаешь? Я-маггла. Маггла, будь я проклята! — впервые за всё время разговора в Алькином голосе промелькнули живые интонации.
— Это не имеет значения. Если ты меня любишь, всё остальное неважно.
Снейп вновь твёрдо стоял на ногах. Он услышал главное. Она любит его по-прежнему. Остальное его не интересовало.
— Да как же ты не понимаешь! — взорвалась Алька. — Без магии я — калека! Как будто у меня не осталось ни рук, ни ног. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе возиться с этим жалким обрубком? Да я же со стыда сдохну, если посмею оказаться рядом с тобой. Твоя женщина должна быть самой лучшей, самой сильной, самой-самой… А не жалким, ни на что не годным уродцем…
Казалось, все Алькины силы ушли на эту вспышку. Огонь, появившийся в её глазах в начале этой тирады, вновь угас, её снова трясло с такой силой, что колени подогнулись и она уселась на землю, обхватив их руками. Снейп опустился рядом с ней на колени.
— Я не узнаю тебя, Эйлин. Не слишком ли рано ты сдалась? Мы найдём способ вернуть тебе магические способности. Если я не придумаю зелье для этого, то ведь есть ещё лечебница святого Мунго. Мы перероем все книги, возможно там есть описание подобных случаев. А если даже у нас ничего не выйдет…- Снейп взял её лицо в свои ладони и заглянул ей в глаза, — Я люблю тебя, Эйлин. С магией или без магии, но ты нужна мне. Понимаешь? Нужна. Моей магии хватит на нас двоих. Но без твоей любви в ней нет никакого смысла. Неужели ты бросишь меня? Неужели я гожусь лишь на то, чтобы постоянно быть брошенным?
Альку душили рыдания. Тело содрогалось, из глаз катились слёзы. Северус обнял её и крепко прижал к себе. Его руки… Они были такими сильными и нежными, их прикосновения успокаивали и тревожили одновременно. Когда рыдания стихли, Алька ещё какое-то время прижималась к нему, не в силах заставить себя оторваться от его тела. Но вот, будто вспомнив о чём-то, она высвободилась из его объятий, села рядом, вновь обняв коленки, выпрямила спину и замерла, уставившись в одну точку. Снейп сидел рядом с ней, чувствуя, что сейчас должно случиться что-то страшное. В наступившей тревожной тишине слабый Алькин голос полоснул его сознание, будто остро отточенный нож.
— Северус… Я не могу… Я… Меня… — она задохнулась, не в силах продолжать. Сердце Снейпа в который уже раз за сегодняшний день мучительно сжалось и заныло от догадки, мгновенно превратившейся в уверенность. Вспышка ярости, разорвавшая мозг, на мгновение затмила весь окружающий мир — и этот грот, и море, и Эйлин… Очнувшись, он почувствовал, как кровь стучит в ушах, отдаваясь дикой пульсирующей болью в голове, как ногти до крови впиваются в его ладони и как внутри у него расползается что-то мерзкое, холодное и мутное, как болотная жижа. Он резко поднялся на ноги, рывком поднял Альку, схватив её за подмышки, крепко прижал её к себе и зарылся лицом в её растрёпанные волосы.
— Ты моя. Слышишь? Ты моя девочка. Что бы ни случилось… Я никому тебя не отдам. Только не бросай меня. Пожалуйста, не бросай…
И Алька, наконец, отпустила себя и ответила на его призыв. Её тело, скованное осознанием собственной ущербности, вдруг ожило и отозвалось на эту страстную, надрывную мольбу. Она обвила его руками, прижалась к нему, дрожа, как в лихорадке и пряча лицо у него на груди.
— Прости меня… Прости, что я… Что не смогла… Без магии оказалось трудно защищаться… Прости…
— Молчи… Молчи… Не надо. Это я виноват. Это ты меня прости. Я оставил тебя одну. Из-за меня ты лишилась магии. Прости меня, Эйлин. Если сможешь — прости…
Он медленно опустился перед ней на колени, обнимая её ноги и прижимаясь лицом к животу. Алька склонилась над ним, поглаживая его плечи и запуская пальцы в его волосы.
— Нет. Нет! Ты ни в чём не виноват. Не вини себя, Северус. Пожалуйста…
Алька тоже опустилась на колени, нашла его губы и прильнула к ним своими сухими шершавыми губами. Северус содрогнулся, ощутив всю силу её любви и доверия к нему. Пережив то, что ей довелось пережить, она не испытывала отвращения к нему. Только к себе. И только потому, что не смогла сохранить себя для него. Что же они сделали с ней, эти мерзкие магглы? Как они посмели так надругаться над этим нежным, чутким, отзывчивым созданием? В Снейпе закипал гнев. Но кроме гнева в душе его поднималась волна нежности, настоятельно требующая от него сделать всё возможное и даже невозможное, чтобы его девочка не страдала. Пусть он никогда не сможет забыть об этом. Пусть. Но он никогда ни словом, ни взглядом, не напомнит ей о случившемся. Только бы она не мучилась. Только бы ей было хорошо.
Снейп достал волшебную палочку и его тихое «Обливэйт» навсегда избавило Альку от невыносимого воспоминания. Он встал с колен, одновременно помогая Альке подняться.
— Твоя волшебная палочка при тебе?
— Нет, она в моей комнате, — Алька горько усмехнулась. — Держу в качестве сувенира. На память…
Призвав с помощью «Акцио» её вещи, Снейп велел ей проверить, на месте ли палочка. Убедившись в её наличии, он закинул Алькин рюкзак к себе на плечо, крепко подхватил её за талию и трансгрессировал к воротам собственного дома.
Вечерело. Они стояли, обнявшись у ворот дома, такого же унылого и невзрачного, как и все другие дома на этой грязной улице, ведущей к мелкой, загаженной речке. Снейп обнимал Альку за талию, она тесно прижималась к нему. Так, в обнимку, они и прошли по двору, поднялись на крыльцо и вошли в дом. В воздухе ещё витали аппетитные запахи, оставшиеся после кухонной активности Стинки. Сам домовик, услыхав звук открывающейся двери, вышел навстречу посетителям. Увидев, кто пришёл, он всплеснул руками и радостно закудахтал: