— Идиот! — взревел я. — Мои деньги!
Но Кассини был настолько жалок и беспомощен, что я только сплюнул от злости и отпустил его. По всей, видимости, он прогорел ничуть не меньше, чем я.
— Ну, так что? — послышался голос инспектора. — Если вы отказываетесь платить, мне придется задержать вас. Стуффи передается в распоряжение Службы.
— Минутку, инспектор…
С этими словами я залез в корабль и остался наедине со своими мыслями.
Да, плакали мои десять тысяч! А Кассини и его компания — безмозглые кретины. Решили играть в опасные игры, а инспектора прохлопали! Однако три тыщи с меня содрать — не выйдет! Ха-ха! Кишка тонка у этой Службы! Я им устрою концерт! Такой, что шары на лоб вылезут! Не вышло у нас с Мишкой поживиться, так пусть хоть напоследок мир обалдеет, когда узнает про нашу охоту. Долго мы дурачили всех с этой идеей. И деньжат подзаработали — многим и не снилось! Всё думали, когда же нас раскусят. А нам везло. Мы вешали всем лапшу на уши, и все верили. Умора! Но все когда-нибудь кончается. Я не в обиде. Это могло случиться не сейчас, а намного раньше. Ну и пусть! Ну, не получилась наша последняя охота, зато все предшествующие удались на славу, это точно! Что ж, будет вам сюрприз, приготовьтесь!
Когда я выходил из корабля, на моем лице не осталось ни следа огорчения, а, наоборот, сияла злорадная улыбка. Боже, какая их сейчас хватит кондрашка, вот хохма-то!
— Так что вы решили? — сухо осведомился инспектор. — Я попрошу не затягивать дело.
— Черта с два я заплачу вам этот штраф! — ответил я.
— Вы что, хотите документ? — Инспектор разозлился, стал рыться у себя в сумке и наконец вытащил какие-то бумаги. — Вот! Читайте, если не верите! Стуффи находится под охраной закона!
Но я даже не посмотрел на его бумаги.
— И чем же это стуффи так приглянулся закону, а? — поинтересовался я, хитро прищурившись.
— Ну, — несколько замялся инспектор. — Насколько я знаю, ученые предполагают, что это животное обладает какой-то неизвестной формой интеллекта… Поэтому охота на него…
— О-о-о! — произнес я многозначительно и оглядел собравшихся.
Здесь были и люди с корабля, и люди Кассини, и служащие космодрома, и репортеры, и многие другие. Я ухмыльнулся и повернулся к стуффи.
— Ты слышал, Миха? — сказал я, всплеснув руками. — Оказывается, ты находишься под охраной закона!
Стуффи зашевелился, раздалось шипение, и шкура обмякла. В ней образовалась щель, из которой показалась взлохмаченная и небритая Мишкина физиономия.
— Черт подери, Федя! — воскликнул Мишка. — Никогда бы не подумал!
По толпе пронесся замирающий вздох. Инспектор застыл и выронил листки.
— И ты, оказывается, обладаешь неизвестной формой интеллекта! — выдавил я, едва сдерживая смех.
— И мне не придется таинственно исчезать из лаборатории? — Мишка тоже вот-вот готов был прыснуть от хохота.
— Нет, Миш.
— Не придется применять телепортационный эффект?
— Увы, дружище.
На несколько мгновений воцарилась полнейшая тишина.
И тогда мы, не в силах больше сдерживаться, захохотали. Я смеялся, схватившись за живот и припадая то на одно, то на другое колено. Аж в глазах потемнело! Мишка корчился на полу своей клетки, так и не освободившись до конца от буро-зеленой шкуры.
Боже правый! Видели бы вы, как вытянулись у них лица! Вы бы только видели! Ей-богу, только ради этого зрелища стоило слетать на Миланду!
КОМАР НА ПЛЕЧЕ
Они сидели возле опрокинутого бота.
Царила тишина, лишь изредка из кабины управления доносились жужжание и писк рации, настроенной на волну корабля. Кругом росли крупные бурые цветы с жесткими листьями и толстыми стеблями. Высоко в безоблачном небе пылало голубое светило.
— Все равно ничего не понимаю… — пробормотал Мордин. — Мы еще с орбиты обнюхали этот паршивый комок. И ничего! Снижались нормально… Ну, приборы же не врут, черт возьми! — разозлился он. — Не было никаких ураганов и землетрясений, не было!
— Но тем не менее, — ухмыльнулся Росков. — Не святой же дух перевернул нашу галошу…
— Ох, не нравится мне здесь! — сказал Мордин. — И далась командиру эта разведка. Формалист! Сиди теперь тут… — Он встал и потянулся.
— Скорее бы корабль сел, а то — скукотища, — сказал Росков.
— По-моему, насчет жизни тут — полный нуль.
— А цветы? — Росков прилег, опершись на руку.
— Ха! Цветы! — воскликнул Мордин. — Разве это цветы?
Он схватил одно растение руками за стебель, рванул его на себя и выдернул вместе с корнем.