— Ну, уж за этим я в Петербург не поеду. Что я, школяр какой, за басурманами бегать, свистать?
— Дело твое, брат. Подбавь-ка наливочки. А все одно, не летал бы ты сам.
— Сказано, решено.
— А вот посуди: захотелось тебе в дороге, положим, щей похлебать. Как быть?
— Как… Сварить — и все дела.
— Сам варить будешь? Или кухарку с собой возьмешь?
— Ну… Из мужиков хоть один кашеварить сможет, я так думаю.
— Пусть так. А на чем он тебе их варить будет?
— Известное дело: щи завсегда на огне готовили.
— На огне? — Дрожин победно щелкнул пальцами. — Стало быть, и дрова с собой прихватишь? А сколько? Вязанку, две или воз? А куда товар складать станешь?
Петр Алексеевич растерянно моргнул, будучи совсем загнан в тупик таким разговором. Но затем лишь отмахнулся:
— Ну тебя, Дрожин. Мне по торговле соображать надо. А про щи и дрова у меня инженер все знает. Летают же люди и с голоду не мрут.
— Эх, Петр Алексеевич… — вздохнул Дрожин, только головой покачав.
— А в «Ведомостях» сказано, окороков с собой брать и рыбы вяленой, — продолжал оправдываться купец. Дрожин встал, оправил сюртук.
— Хороша у тебя наливочка, Петр Алексеевич, но пора и честь знать.
— Да посиди, — кисло проговорил Жбанков.
— Покорно благодарствую. Однако опасаюсь, без меня в усадьбе мужики вишню пересушат. Вишню я сушу, — пояснил он. — Повезу на продажу. Вишня хорошая в этом году. Не пожелаешь у меня купить?
— А… — махнул рукой купец, — до того ли мне сейчас?
— Как знаешь, Петр Алексеевич. Бывай, значит.
Последние приготовления завершились раньше чем через месяц. Не откладывая дела в долгий ящик, Жбанков велел инженеру готовить снаряд в дорогу немедля.
Вот тут и состоялся у них один своеобразный разговорчик.
— Это… — проговорил инженер и зашелся гулким кашлем.
— Ну? — невозмутимо отвечал купец.
— Я говорю, на неделе уже отчаливать будете, а с кем лететь собрались?
— А тебе что за дело?
— Ничего, просто надобно знать.
— Ну, положим, Гаврюху беру — приказчика. Мужиков возьму, человек пять, в помощники.
— Мужиков… — Меринов тяжело сглотнул. — Должно быть, шибко смекалистые у вас мужики, ежели хотят снаряд от земли поднять и к планетам направить.
— Не пойму я, о чем это ты?
— О том говорю, что снаряд — не упряжка. Его вожжами не постебаешь. Кто, спрашиваю, этой махиной рулить будет?
Купец при этих словах сел как подкошенный. О главном он и не подумал. В самом деле, следовало брать с собой хоть одного ученого человека, чтоб тот смог найти дорогу и разобраться во всех трубочках и гаечках, что накрутил в огромном количестве инженер Меринов.
— Вот те на… — только и сказал Петр Алексеевич. — И что ты сам на такой счет мыслишь?
— Тут и мыслить нечего, — беспечно ответил инженер. — Требуется пилотов выписывать.
— А, ну так выпишем, — с облегчением рассмеялся Жбанков, радуясь, что вопрос разрешается столь просто.
— Из Англии… — нерешительно добавил Меринов. — Я говорю, надо бы пилотов из Англии.
— Ну, можно и из Англии, — осторожно согласился Жбанков. — А что, непременно оттуда?
— Как есть, непременно. Поскольку снаряд по заграничным приборам полетит, то и…
— Ну… ладно, раз такое дело.
— Можно из Германии, — поспешно уточнил Меринов. — Но из Англии дешевле.
— И намного?
— Может, копеек на десять.
— Ну, невелика разница, — усмехнулся купец.
— Как сказать… Ежели пилотов трое будет — а меньше и невозможно, — то в час на них уже и целых тридцать копеек выйдет. День да ночь — двадцать четыре часа, сами изволите помножить. А лететь вам…
— Постой-постой! — выпучил глаза Жбанков. — Ты говоришь, десять копеек в час? В ЧАС?!!
— Да не десять… По полтора рублика в час нынче англичане просят. А немцы — те и поболее.
— Полтора рубля в час! — пролепетал побледневший купец. — Да как же… Помилуй, Капитон Сергеевич!
— А вы что ж думали? — добродушно усмехнулся инженер и полез за носовым платком.
— Я думал… Ну, может, в день копеек шестьдесят, — растерянно проговорил Петр Алексеевич.
— За шестьдесят копеек извозчика ломового извольте нанимать. Да и тот по нашим временам работать не согласится. А тут — английские пилоты. — Инженер с важностью поднял палец.
— Поди, братец, — торопливо попросил Жбанков, махнув рукой. — Поди на двор. Мне посидеть надо, покумекать.
Когда инженер вышел, Жбанков вскочил и начал возбужденно кружить по кабинету. Известие о заграничных пилотах его поразило. Весь его прожект валился навзничь, как подрубленный. Никаких торговых барышей не хватит, чтоб умерить непомерный аппетит англичан. Однако снаряд уже почти построен и весь город наслышан, что купец Жбанков полетит к планетам. Отменить — потерять и деньги, и уважение. Всякий скажет: «Э-э-э, Жбанков… Что за кисель, а не мужик — весь уезд взбаламутил, деньги потратил, а затем и опростался». Нет, так нельзя. А как тогда?