Выбрать главу

— Дурак ты, Эдик, — обиделся Кеша, — шуток не понимаешь. Да я же по части тонкого подхода тебе сто очков вперед дам!

И тут он был прав, конечно. Весь советский космос знал: Моськин большой спец по контактам, особенно по этим самым контактам.

— Тогда, может, и нам пора в душ? — предложил я. — Не будем терять времени.

— Приказываю, — провозгласил Димка. — Помыться, побриться и парадно одеться! Десять минут на все!

— Есть! — гаркнули мы в два голоса.

«Эх, думал я, — полгода без женщин! А тут такая встреча, и нельзя расслабиться — работать нужно. И видно, работать придется одному за троих. Кеша уже забыл, что он коммунист и советский офицер, а Димка забудет, как только у него опять встанет… Э-хе хе!»

Из душевой эти хищницы вышли в таких одеяниях, что я даже не возьмусь их описывать. В двух словах, это были совершенно немыслимые платья: где надо с вырезом, где надо с разрезом, где надо с оборочками, где надо полупрозрачные. В общем — закачаешься!

Они врубили свою дьявольскую секс-музыку, подключили ее к корабельному интеркому и начали танцевать прямо в кольцевом коридоре.

— Может, пройдете в кают-компанию? — робко предложил капитан.

— О, разумеется! — поддержала черненькая Вера.

В самом просторном помещении корабля мы расположились следующим образом: команда — в креслах, а прекрасные гостьи — перед главным дисплеем бортового компа, так сказать, на сцене, где Димка обычно докладывал обстановку, я делал политинформации, да раз в месяц выступал какой-нибудь залетный лектор или музыкант.

Девчата приглушили музыку, вперед, по-прежнему слегка пританцовывая, выдвинулась роскошная блондинка Люба и объявила:

— Программа вечера. Конкурс на лучший эротический танец. Жюри — команда корабля. Победительнице предоставляется право открыть следующий номер — конкурс стриптиза. Затем — групповой эротический танец, завершающийся групповым стриптизом. Последний номер концертной программы — показательный лесбийский акт в трех вариантах.

— По окончании, — продолжила, выпорхнув вперед рыженькая Надя. — перерыв на ужин. Непосредственно после которого — переход к физической близости в произвольных комбинациях — парных и групповых — по желанию клиентов. Начинаем! — выкрикнула было она, но тут Вера сообразила поинтересоваться:

— Вопросы есть?

Она предварительно совсем выключила музыку, все трое замерли, и слова прозвучали в полнейшей тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием «клиентов».

Мы всякого ожидали, но это было чуточку слишком. Перебор. Димка, по-моему, просто проглотил язык, я весь напрягся и уже был готов бежать за наручниками, чтобы тут же и вязать этих куртизанок, стиснув зубы и закрыв глаза. Только Кеша Моськин рассудительно и мудро произнес:

— Многовато что-то. Для одного вечера — многовато.

— Ой, ребята! — Люба растерянно оглянулась на подружек. — А иначе мы не успеем. Мы же только на две ночи к вам, а завтра еще лекция запланирована по половой культуре и по истории эротического искусства…

И вдруг брюнетка Вера хлопнула себя ладонью по лбу. Жест прямо скажем, далеко не эротический.

— Так это «Парус коммунизма»?! — выдохнула она, как пассажир, проснувшийся на своей станции, когда поезд уже трогается и отходит. — Елки зеленые!

Она торопливо извлекла откуда-то многократно сложенную командировку и сверилась со штампами. Мы-то ведь ничего ей не ответили — так и сидели как пришибленные, в рот воды набрав. Только Кеша с нескрываемым ужасом выдавил из себя:

— Что, перепутали корабль?!

— Н-нет, то есть да. Перепутали, но к вам мы тоже должны, только не сегодня, и программа другая… Или как раз сегодня? Девочки, кто помнит, я что-то совсем запуталась…

В этот момент мы окончательно перестали понимать происходящее.

— Так это, значит, доперестроечный корабль?! — непонятно вопросила Надя сильно дрожащим голосом. И трудно было сказать наверняка, отчего он дрожит — от страха или от радости.

— Вот именно, — сурово произнесла Вера. — Сверхдальний рейс. Старт — четыре года назад по земному календарю. Правильно я говорю, ребята?

И они все трое как-то неправдоподобно сконфузились и чуть ли не прикрываться начали своими развратными тряпками, словно оказались вдруг на людной улице или — того хуже — в каком-нибудь пуританском чопорном колледже.

— Вы уж нас извините, ребята, — говорила Вера, запинаясь от неловкости, — ради Бога извините. Для вас действительно разработана совсем не эта программа. Начинать надо как раз с лекции. И форма одежды…