В мнении оппонентов тоже была своя логика, но и абсурда в нем хватало. Безусловное сходство (если не сказать, идентичность) трупа, в который превратился маленький Хортес, с Хортесом настоящим являло собой главный аргумент сторонников версии о возвращении знаменитого контактеро, однако появление его во чреве и резкое увеличение в размерах были теми слабыми местами, которые сводили на нет всю убедительность доводов. Были выдвинуты три основных гипотезы, объясняющие фантастический феномен. Первая, самая абсурдная и, по существу, смыкающаяся с позицией Факманьского, утверждала, что Хортес посетил во чреве Марии Луизы ее ребенка, одел на него свой скафандр и ввел ему некий стимулятор роста, содержащий одновременно генетическую информацию о самом Хортесе. Далее утверждалось, что Хортес и его двойник повздорили, в результате чего папаша искусал младенца до полусмерти, а сам отчалил в ту же звездную систему, из которой прибыл. Вторая гипотеза предполагала подмену младенца Хортесом, который, будучи искусан неведомыми врагами, в отчаянном стремлении спастись без каких бы то ни было технических приспособлений удрал в надпространство, потом в целях безопасности изменил собственный масштаб (опять-таки голыми руками) и, вынырнув из многомерного континуума в произвольной точке, угодил аккурат в матку Марии Луизы, а по закону сохранения массы в замкнутой системе нерожденный младенец через надпространство выскочил в то самое место, откуда исчез Хортес, то есть был отдан на съедение неизвестным земной науке злобным тварям. Сторонников этой гипотезы в шутку называли апологетами межзвездного аборта.
Авторы и поклонники третьей версии уверяли, что никакого ребенка не было вообще, ссылаясь на тот факт, что, как известно, ни при каких обстоятельствах зачатие не может быть гарантировано. Попутно они честили на все лады доводы Факманьского, выискивая всевозможные пикантные подробности из жизни Хортеса и Марии Луизы. Не в силах объяснить, что делал великий контактеро в течение целых девяти месяцев (беременность у Марии Луизы, надо заметить, протекала совершенно нормально), поклонники «бездетной» версии уповали на смещение масштабов времени. Для Хортеса-де с того момента, как он попал в матку, и до самых родов прошло всего каких-нибудь несколько секунд. Теоретически подобное было возможно, но во Вселенной такого еще никто не видел.
«Бездетники» выгодно отличались от сторонников концепции аборта тем, что, по их версии, Хортес уже не выглядел этаким межпространственным детоубийцей, а мог быть назван в худшем случае хулиганом.
Контактеро первого класса, знаменитый капитан звездной разведки Касьян Пролеткин, еще соблюдал траур по своему погибшему другу Мигелю Хортесу, когда ему прислали кассету с видеозаписью дискуссии.
— Да будь они все прокляты! — крикнул Касьян, просмотрев кассету, и в ярости рассек ее пополам кривым самурайским мечом, одним из тех, что в изобилии висели по стенам его кабинета. — Мигель погиб, а эти кретины упражняются в остроумии! Все! К черту! Лечу на Альфу Кроля!
Касьян Пролеткин давно уже собирался лететь на Альфу Кроля и разобраться во всем самолично без дураков и дилетантов, да только после предыдущей экспедиции на планету четырех магнитных солнц у него вот уже неделю четверилось в глазах, а поскольку этот эффект, по расчетам Касьяна, должен был вот-вот пропасть, он и не торопился снаряжать свой звездный лайнер — знаменитый на всю Вселенную, потрепанный в дальних рейсах, но все еще могучий корабль «Кабану супербот». Слово «кабану», как утверждал Касьян, не имело никакого отношения ни к русскому, ни к японскому слову «кабан», ни к английскому «кеб», а восходило якобы к языкам африканским и означало нечто очень красивое то ли на суахили, то ли на наречии пигмеев.
За считанные часы снарядил Касьян свой супербот и столь стремительно выскочил в надпространство, что в какой-то момент ему показалось, будто в глазах уже не четверится, а восьмерится. Выход из надпространства в систему Альфы Кроля был столь же резким, но там, над четвертой планетой, пришлось покружиться из-за нелетной погоды. Последнее сообщение Хортеса вполне соответствовало истине: свирепые гравитационные вихри гигантскими жгутами гуляли по поверхности планеты, а там, где они свивались в кольца, закипали настоящие хронобури, так что даже на высоте синхронной орбиты, где находился «Кабану», явственно ощущалось изменение силы тяжести и пульсирующее замедление времени. Четверение в глазах прекратилось задолго до того, как Касьян насилу отыскал тихий островок на буйной планете и по этакому как бы колодцу спокойствия во взбесившемся пространстве нырнул вертикально вниз навстречу тайне, которую еще предстояло разгадать.
Только высочайшее мастерство пилота позволило Касьяну вырулить в самый последний момент и посадить «Кабану» не на «Тореро супербот» Мигеля Хортеса, а рядом. Пролеткин был старым звездным волком и сразу понял, что такая точная посадка — не случайное везение, а сама неизбежность. Похоже, к планете просто не существовало других подступов.
Уже через пять минут Касьян знал, что на Хортесите (так он назвал планету) атмосфера земного типа, ускорение силы тяжести 0,9 g, отсутствуют опасные микроорганизмы, вредные излучения и сейсмическая неустойчивость, температура двадцать пять по Цельсию, влажность шестьдесят шесть процентов — в общем, выходи в одних трусах и пляши качучу. Но с качучей Касьян решил повременить: чисто внешнее впечатление настораживало. Планета была голой, гладкой, розовой и как будто мягкой. Небольшие холмы и бугорки напоминали шишки, болячки или прыщи. Кое-где, словно пучки волос, торчали кустики, а в местах посадки «Тореро» и «Кабану» планета покрылась толстым слоем черной, а по краям темно-бордовой коросты.
Касьян облачился в скафандр высшей защиты с двумя абсолютерами в кожухах (он надевал его для первого выхода на любую, даже самую безобидную на взгляд планету) и сошел на поверхность Хортеситы. Когда бордовая корка под ногами кончилась, Касьян невольно дернулся, потому что его металлопластовые подметки наступили на живое тело. Он даже отпрыгнул назад и пригляделся к почве повнимательней. Но это была всего лишь поверхность планеты, однородная, гладкая, безбрежная. Не могла она быть живой. «Наваждение», — подумал Касьян и решительно зашагал к звездному лайнеру Мигеля.
Входной люк был открыт. Похоже, на этой планете Хортес ничего не боялся. Внутри все цело и невредимо. Исследовать было, по существу, нечего. Кроме бортового журнала. Раскрытый журнал лежал на пульте, густо исписанный мелким корявым почерком Мигеля Сантьяго Хортеса.
Хортес был блестящим пилотом, великолепным разведчиком и гениальным контактеро. Именно благодаря ему специалистов по контакту с внеземными формами жизни стали называть на испанский манер — контактеро. Таких, как Хортес — контактеро первого класса, — на всей Земле насчитывалось еще только пятеро. Но при всем при этом ученым-исследователем Хортес был никудышным. Записи его в бортовых журналах являли собой нечто подобное шифрованным письмам, которые писали борцы за свободу в темные века прошлого.
Касьян вернулся в свой супербот, скинул противный скафандр и, оставшись в одних меховых трусах, завалился на лежак. Потом заказал автомату чашку кофе покрепче и горку своих любимых кукурузных хлопьев. Теперь можно приняться за Сантьяговы письмена.
После записи всех необходимых сведений о планете (в этом даже Хортес соблюдал порядок неукоснительно) посреди страницы было выведено жирным красным грифелем:
«Писсяус злобный — существо класса гуманоидов перепончатокрылых, отряда вампирообразных. Способно изменять свои размеры на три порядка величины. Ядовитая слюна. Сильно развитые органы обоняния. Господствующий вид на планете. Обнаружен и классифицирован майором звездной разведки, контактеро первого класса М. С. Хортесом».
Внизу была сноска: «Писсяус — слово, составленное по правилам санскритской и латинской грамматик и означающее зверя кровожадного, безжалостного и тупого». И в скобках помечено: «А на языке племени гудюк (Проксима Арбузной Косточки II) это слово означало бы «рука, играющая миром».