Два года назад, когда жива еще была жена Марка Львовича, у них гостил дальний родственник из Харькова. Гость много рассказывал о своей дочери, красавице, по его словам. В карманах пиджака у него оказалась куча фотографий, на которых были представлены вся его семья вместе и каждый член семьи и родственники в отдельности. Больше всего было фотографий дочери, и вправду очень красивой девушки.
— Я посоветую ей поехать к вам в Рудинск, пусть увидит Уральские горы, она у меня любит путешествовать, заядлая туристка, — говорил гость, переводя взгляд прищуренных глаз с хозяина на его сына.
Феликс в это время рассматривал фотографию девушки, как бы изучая ее, и видно было, что она ему понравилась.
Теперь, когда секретарша на ухо шепнула Марку Львовичу о посетительнице, он подумал, что это приехала дочь харьковского родственника, и едва закончилось совещание, Марк Львович вместе со всеми вышел из кабинета. Взгляд его устремился на девушку, которая сразу поняла, что перед нею именно тот, кто ей нужен. Милая улыбка появилась у нее на губах, и Марку Львовичу показалось, что эту улыбку он уже видел однажды на фотографии.
— Я попрошу вас подождать меня еще немного, — сказал он тем, кто сидел в приемной.
— Племянница? — согнав с лица хмурое выражение, веселым голосом спросил начальник механического цеха Будышкин.
— Племянница, — громко, чтобы все слышали, ответил Марк Львович.
Взяв девушку под локоть, повел к себе в кабинет, предложил сесть на диван, стоявший у стены, поодаль от стола и стульев, присел рядом с ней.
— Что слышно у вас дома? Почему отец не написал, что ты приедешь? Почему вообще он не пишет? — Марк Львович задавал один вопрос за другим, и, вполне понятно, Люба ни на один из них не могла ответить.
Ей было неловко. Она желала быть родственницей, но… чтобы ради нее занятые, деловые люди ждали там, в передней комнате… Наверно, ей нужно было начать поиск своих родственников с других Зеглманов, не отрывать от работы главного инженера комбината в середине трудового дня. Люба попыталась внести ясность:
— Я приехала с отцом, Зеликом Моисеевичем.
— С отцом? Где же он? — забеспокоился Марк Львович. — Не случилось ли с ним, упаси бог, чего-нибудь в дороге?
— Ничего не случилось. Он в гостинице.
— Почему же вы к нам не заехали? И как… вы говорите, зовут вашего отца?
— Зелик Моисеевич.
— А разве… не Борис Алтерович?
— Нет, не Борис Алтерович.
— Но ведь ваша фамилия Зеглман?
— Зеглман, — с радостью подтвердила Люба.
Марк Львович не помнил, как зовут дочь его родственника, в голове мелькали имена «Элеонора», «Эльвира», «Элизабет».
— А зовут вас… как?
— Меня зовут Люба.
— Люба… прекрасное имя. У меня есть тетка, которую тоже зовут Люба. Любовь Ароновна.
Люба подумала, что наступил момент, чтобы перейти к генеалогии, и вынула из сумочки небольшой, в красной обложке, блокнот.
— Здесь у меня все записано. Прадеда моего звали Гирш, по-русски, значит, Григорий, прабабушку звали Рохл, Рахиль.
— А моего деда звали Хаим, а бабушку — Песя, это с отцовской стороны. По материнской линии… — Марк Львович задумался. — Вспомнил: его звали Мотл, ее — Голда.
— Выходит, мы не родственники, — заключила Люба разочарованно.
— Близкие, — очевидно, нет, — согласился Марк Львович.
— А может, даже и не дальние, — вздохнула девушка. — Но у меня к вам есть еще один вопрос, сугубо деловой.
— Сугубо деловой?
— Да. Мне нужны трубы…
— Трубы? Ради них вы сюда и приехали? Вы — толкач? — Он от души рассмеялся, и смех его, вероятно, был слышен в приемной комнате.
— Не мне они нужны, а заводу «Метиз», что в Муравеле. Мой отец работает в отделе материально-технического снабжения, но это все равно, я или он, без металла мы отсюда не уедем. На нашем заводе срывается план.
— Вопрос о трубах мы обдумаем, — сказал он. — И… вопрос о нашем родстве — тоже. Мне бы хотелось, чтобы такая толковая девушка, как вы, была моей родственницей. Знаете что, Люба, поезжайте ко мне домой, у меня очень славная мама, она уже старенькая. Будет вам рада. Зовут ее Мина Ефимовна. С нею вы все подробно выясните, возможно, и в самом деле… Вы же — Зеглман. — Немного наклонившись к Любе, добавил доверительно, перейдя вдруг на «ты»: — Ты еще не знаешь, что за семья у нас. Здесь, в Рудинске, фамилия Зеглман — одна из самых известных. Познакомишься, сама увидишь…