- Хватит, Авдотья Семеновна, она уже все поняла, а будете ее так лупить, она только озлобится. Таня, скажи, воровать больше не будешь?
- Да что ты, Яков Моисеевич, драть надо так, чтоб на всю жизнь запомнила, чтоб неповадно было на чужое зариться... - возражала бабка, а я уж только тихо всхлипывала и еще больше любила дядю Яшу! Но урок бабкин и вправду запомнила. Много чего я в жизни делала, но воровать - ни-ни. Хотя иной раз так и подмывало...
И знала, никто не хватится, не заметит, а вот не могла, все думала, как дядя Яша на это бы посмотрел... Ой, я, наверное, уж вам до смерти надоела, и что меня на воспоминания потянуло? Вы извините...
- Да нет, Таня, мне правда интересно. Я вот смотрю на вас и думаю, как из той девчонки такая дама получилась?
- Дама? - искренне рассмеялась Таня. - Какая ж я дама? Дамы по-другому живут, очень уж жизнь у меня не дамская - и происхождение, и воспитание.
- А дамы, по-вашему, какими должны быть?
- Фиг их знает, но уж точно не такими, как я. Бабки из бабы даму не делают. Но я плевать на это хотела!
А хорошо здесь, правда?
- Очень!
- Вы завтра на море пойдете?
- Обязательно, для того и приехала, я море очень люблю.
- Я тоже. Может, если я вам не надоела, вместе пойдем, а то одной скучно. У меня, правда, книжка с собой есть... Но лучше поговорить с хорошим человеком. А что это вы все меня слушаете, а сами помалкиваете, вам ведь тоже небось есть что рассказать...
***
Утром я завтракала на свежем воздухе и с наслаждением наблюдала за очаровательной, совершенно белой кошкой, что сама с собой играла на красивой, залитой ласковым октябрьским солнышком полянке возле моего столика.
- С добрым утром! - приветствовала меня Таня, держа в руках тарелку с булочками и чашку кофе. - К вам можно?
- Конечно! - обрадовалась я. Питаться одной было тоскливо.
- Тут такая классная выпечка! А вы, я смотрю, не едите... Фигуру бережете?
- Разве вы не видите, что мне нечего беречь? - засмеялась я. - Просто не люблю.
- Надо же! А я обожаю! Как спалось?
- На удивление хорошо. Открыла окно и балкон и спала без задних ног.
- А я не очень... Что-то меня разбередил наш вчерашний разговор, многое вспомнилось...
- Расскажете?
- А вам и вправду не надоело меня слушать?
- Ни чуточки. Разве есть для женщин что-нибудь интереснее очередной истории Золушки?
- Золушки? - страшно удивилась Таня. - Да разве ж я Золушка? Ничего общего! Золушке все фея обеспечила, а у меня феи не было, я сама себе феей была, а заодно и злой колдуньей, как говорится, то и это в одном флаконе, а поскольку флакон с виду вполне приглядный, то и на отсутствие принцев вроде не жаловалась, хотя какие там принцы, сволота одна Но все равно, свой принц у меня был... Дядя Яша...
Как интересно, подумала я, неужто у Яшки был-таки роман с этой девушкой, но когда ж он успел? Хотя он многое успевал, мой друг Яша, Это ведь только в мечтах маленькой девочки он был образцом всех доблестей и добродетелей, а на деле... Нет, человек он золотой, но с вздорным характером и в молодости был жутким бабником, теперь, правда, укатали Сивку крутые горки. Но одно в нем поражало - невероятное обаяние. Ему покорялись практически все женские сердца, независимо от возраста, как говорится, и стар и мал... Но чувства эти были странные, неглубокие, сродни умилению, что ли, а тут такая великая страсть...
- Вы давно его видели? - осторожно спросила я.
- А с тех пор и не видела больше... Но все равно...
- Так это всего лишь детская любовь?
- Да почему детская? Просто любовь!
- Так почему ж вы его не разыскали?
- Я разыскала, только поздно...
- Почему?
- А он уехал в Южную Африку и уж не возвращался. Знаете, как я его искала? Я ведь даже фамилии его не знала... А когда выросла и решила, что теперь можно его найти, землю с небом свела, и нашла, и заявилась прямо к нему домой, а там только тетя Ира. Она мне и сказала, что он уехал в Африку, а Павлик в Америку... И сама тетя Ира собиралась квартиру продать и уехать к дяде Яше в Африку. Уж как я тогда расстроилась, а потом опомнилась и сказала себе: Африка тоже на этой земле, припечет - найду и в Африке...
- Не припекло? - улыбнулась я.
- Сколько раз припекало.. Но не до того было, а потом я вдруг поняла ну найду я его на краю света, а он уж старый и видал он меня в гробу в белых тапочках. На фиг я ему сдалась? Он небось и не помнит, что была на свете такая Танька... И представила я, что он старый, лысый, толстый или седенький, усохший, а я ведь того дядю Яшу любила, с черными волосами и рыжей бородой...
Меня так и подмывало сказать ей, что он не седой и не лысый, разве что немножко располнел да глаза потухли, но не совсем, иногда, ненадолго, они еще загораются прежним хулиганским блеском... Но я промолчала, кто знает, надо ли Тане все это знать? И я решила сперва выслушать ее рассказ, а уж потом...
- Ну вот, слушайте дальше. Уехали геологи, опять зима надвигалась, но теперь у меня были книжки. Я все подряд читала, по всей улице Углежжения ходила и клянчила. В одном доме было целых три книжки - "Капитал", "Василий Теркин" и брошюрка о разведении кроликов, как сейчас помню... Так я все прочитала, хоть и мало что поняла, правда, "Василий Теркин" мне здорово понравился, я его почти наизусть знала... Ну, еще кое-какие книжки нашлись, а потом одна женщина с нашей улицы, медсестра тетя Валя, стала мне книжки в библиотеке брать, все говорила бабке: "Тетя Дуня, надо Таньку учить, вон она еще в школу не ходит, а книжки прямо глотает!" А бабка головой качала и говорила: "Мое дело ее накормить да сберечь, а учить пусть родители учат, малая она еще". А потом вдруг мамка моя приехала, гостинцев привезла, а сама из слез не выхлюпывается - папка от нее сбежал и невесть куда подался... Целыми днями они с бабкой что-то обсуждали, меня вон гнали, чтобы под ногами не путалась, а через неделю мамка мне объявила: уезжаем мы с тобой, Танька, в большой город жить...