Собственно говоря, окинув его небрежным взглядом, вы могли бы поклясться, что он цел-целехонек.
Стоило, однако, приглядеться повнимательней, как обнаружилось, что некоторые части куда-то пропали. И чем внимательнее вы вглядывались, тем лучше понимали, насколько велико разорение. Хуже всего было то, что от запчастей и материалов, которыми Компьютер-Два пользовался при саморемонте, почти ничего не осталось. Мы смотрели и смотрели, обнаруживая недостачу то одного, то другого.
Джо вытащил цилиндрик из кармана и покрутил его в руках.
— Я подозреваю, — заговорил он, — что это почти чистый кремний. Разумеется, утверждать с полной уверенностью я не могу, но думаю, что боковая поверхность здесь в основном из алюминия, а торец из кремния.
— Ты хочешь сказать, — спросила я, — что эта штуковина — солнечная батарея?
— Частично — да. Именно так она получает энергию в космосе — энергию, чтобы добраться до Компьютера-Два, энергию, чтобы проесть в нем дырку, энергию, чтобы… чтобы… не знаю, как еще выразиться. Энергию, чтобы оставаться живой.
— Ты называешь ее живой?
— А почему бы и нет? Вот послушай. Компьютер-Два может сам себя ремонтировать. Он может отторгнуть негодные блоки оборудования и заменить их работоспособными, но ему непременно нужен запас блоков, с которыми он мог бы работать. Имей он достаточно всевозможных запчастей, он мог бы построить подобный себе компьютер, если его запрограммировать на это. Но без этого запаса он не может обойтись, поэтому мы не считаем его живым. Объект же, который проник в Компьютер-Два, определенно сам снабжает себя всем необходимым. Это подозрительно жизнеподобно.
— Ты хочешь сказать, мы имеем дело с микрокомпьютером, настолько высокоразвитым, что его можно считать живым?
— Я не знаю, что я хочу сказать.
— Кто ж мог сделать такую штуковину?
— Сделать?
— И тут я обнаружила что-то еще. «Что-то» было похоже на обрубленную авторучку, плавающую в воздухе. Я увидела это всего лишь краешком глаза, и оно отпечаталось в моем сознании как ручка.
При нулевой гравитации вещи выплывают из карманов и медленно удаляются. Если только пространство физически не ограничено, невозможно ничего удержать на месте. Естественно, вы ожидаете, что ручки, монеты и любые другие предметы, которые вырвутся на свободу, будут плыть туда, куда увлекут их воздушные потоки и инерция.
И вот мой разум зарегистрировал «ручка», я рассеянно потянулась за ней, и, конечно же, пальцы мои на ней не сомкнулись. Стоит только потянуться за чем-нибудь, как сразу же возникает воздушный поток, который этот же предмет и отталкивает. Сначала нужно завести за него одну руку, а уж потом осторожно тянуться за ним другой. Схватить какой-нибудь небольшой предмет в воздухе — это операция, требующая участия обеих рук.
Я повернулась, чтобы посмотреть на этот предмет и уделить побольше внимания его возвращению на место, когда до меня дошло, что моя ручка в полной безопасности в своем кармашке. Я ее нащупала — она была на месте.
— Ты не потерял ручку, Джо? — окликнула я.
— Нет.
— А что-нибудь подобное? Ключ? Сигарету?
— Я же не курю. Ты это знаешь.
Глупый ответ.
— Но хоть что-нибудь? — раздраженно спросила я. — Мне тут уже мерещится всякое.
— А никто никогда и не говорил, что у тебя устойчивая психика.
— Смотри, Джо. Вон. Вон там.
Он метнулся за ней. Мне бы следовало сказать ему, что ничего из этого не выйдет.
От суматохи, которую мы подняли в компьютере, эти штуковины тоже пришли в беспорядочное движение. Мы видели их везде, куда бы ни посмотрели. Они плавали в воздушных потоках.
Наконец, я остановила одну. Или, скорее, она сама остановилась, потому как оказалась на локте скафандра Джо. Я отдернула ее и вскрикнула. Джо в ужасе подпрыгнул и чуть не выбил ее у меня из рук.
— Смотри! — сказала я.
На скафандре Джо появился блестящий кружочек — в том месте, где я оторвала эту штуковину. Она уже собиралась прокладывать себе путь, проедая ткань.
— Дай-ка ее сюда, — сказал Джо.
Он осторожно взял ее у меня и приложил к стене, чтобы удержать ее на месте. Затем, сняв тонкий, как бумага, слой металла, осторожно развернул ее.
Внутри оказалось что-то, очень напоминающее столбик сигаретного пепла. На него упал свет, и оно заблестело, как аморфный металл.
Была в нем и какая-то влага. Штуковина медленно корчилась, один ее конец, казалось, чего-то слепо ищет.
Этот конец соприкоснулся со стенкой и прилип к ней. Джо отбросил штуковину от стенки пальцем. Для этого оказалось достаточно незначительного усилия. Джо потер этот палец о большой и заметил:
— Похоже на масло.
Металлический червь — не знаю, как еще его назвать, — казалось, после прикосновения Джо совершенно обмяк и больше уже не двигался.
Я вся корчилась и извивалась, стараясь оглядеть себя.
— Джо, — попросила я, — ради Бога, нет ли одного из них где-нибудь на мне?
— Не вижу ни одного, — ответил он.
— Ну же, посмотри на меня. Ты должен следить за мной, Джо, а я буду следить за тобой. Если наши скафандры испортятся, мы не сможем вернуться на корабль.
— Тогда давай двигаться, — сказал Джо.
Жуткое это чувство — оказаться в окружении голодных металлических червей, грозящих продырявить твой скафандр в любом месте, где бы они к нему ни прикоснулись. Увидев какого-нибудь из них, мы старались поймать его и одновременно убраться с его пути, что было почти невозможно. Один, довольно длинный, подплыл к моей ноге, и я его пнула: глупо, конечно, ведь, попади я в него, он мог бы и приклеиться. А так, воздушный поток, который я вызвала, подогнал его к стене, где он и остался.
Джо потянулся за ним — только чересчур поспешно. Его тело отскочило назад, он сделал сальто, нога в ботинке слегка стукнулась о стену рядом с цилиндриком. Когда Джо, наконец, выпрямился, цилиндрик все еще был там.
— Я его не раздавил?
— Нет, — сказала я. — Промахнулся примерно на дециметр. Он не уйдет.
Я подставила руки с двух сторон. Он был в два раза длиннее того, что мы нашли перед этим. По сути, он напоминал два цилиндрика, соединенных торцами, с перехватом в месте соединения.
— Акт размножения, — заметил Джо, содрав металлическую оболочку. На этот раз внутри оказался столбик пыли. Два столбика. По одному с каждой стороны от перехвата.
— Убить их довольно просто, — сказал Джо. Ему явно полегчало. — Я думаю, нам ничто не грозит.
— Они и впрямь кажутся живыми, — неохотно признала я.
— И не просто живыми. Они вирусы — или нечто эквивалентное вирусам.
— Ты что имеешь в виду?