Я сказала все это и заплакала, а Альтар обнял меня и прошептал:
— Прости меня за то, что заставил тебя так долго ждать, что делал тебе больно и за то, что так долго боролся с собственными чувствами.
Я долго молчала после его слов, пусть они были несколько бессвязны, но это были настоящие искренние слова без обычной Альтаровской сдержанности и самоконтроля. Потом я просто крепко обняла его руками за шею, прижимая к себе, страшась отпустить, боясь вновь потерять самого дорогого для меня человека. Молчаливо признавая, что несмотря на всю его безумную любовь ко мне, я никогда не смогу управлять им или контролировать, а он всегда будет поступать только так, как посчитает нужным. Он навсегда останется моим неуловимым желанным диором.
Неужели наступил этот день, которого я ждала с замиранием сердца? Вот снова мы приглашены в столицу на личную аудиенцию его всесветлейшества. Мы гордо шествуем рука об руку по дворцу, сопровождаемые степенными слугами, и слышим за спиной тихие перешептывания придворных. Вернее будет сказать, что гордо шествовал мой супруг, я же только делала вид, а внутри все обмирало от волнения.
Спустя неделю после покушения нам было прислано официальное приглашение во дворец, с высочайшим повелением явиться по всей форме. Перенос разрешили осуществить в центр столицы, а дальше от площади велели добираться в открытой фамильной карете. К чему такие церемонии? Да затем, чтобы продемонстрировать собственное величие и монаршее благородство. Пусть все видят, как великодушен король, как он умеет прощать неугодных, что оказали его всесветлейшеству важную услугу.
Альтар выглядел в этот день просто потрясающе. Безусловно, он всегда выглядел великолепно, даже в обычной белой рубашке и черных брюках, но сейчас это был не просто очень красивый мужчина, это был ослепительный красавец, при взгляде на которого голова начинала кружиться. Рубашка его была серебристого оттенка под цвет необычных глаз, отросшие черные волосы касались широких плеч, на которых идеально сидел подогнанный по фигуре темно-синий сюртук, прекрасно сочетающийся с такого же цвета брюками. Весь костюм отличала кажущаяся простота, но оттого, как он сидел на фигуре диора, просто дух захватывало. Я сегодня надела новое платье, присланное мне сиятельной свекровью вместе со служанкой и перенесенное Альтаром в наш маленький домик у волшебного озера. Мы все еще не могли вернуться во дворец, пока не проведена официальная церемония.
Этот самый удивительный в моей жизни наряд был соткан из особенных золотых нитей, таких, которые не утяжеляли материю, но ослепительно сверкали в лучах солнца. Оно открывало мои плечи и ложбинку груди, заманчиво обрисовывая талию и бедра. С прической помогала все та же служанка, которая забрала наверх мои волосы, оставив тяжелые локоны спадать блестящими прядями до самой талии. Макияж я собиралась нанести сама, но девушка так этим возмутилась, что я покорно замолчала, подставляя умелым рукам свое лицо. Спустя какое-то время я едва смогла узнать себя в зеркале, такой красивой я сейчас казалась. Служанка, закончив приводить меня в порядок и с восхищением осмотрев результат, поспешила вниз, откуда Альтар должен был вернуть девушку к госпоже дар Астелло. Я же поскорее надела на ноги вышитые золотом туфельки, а на шее застегнула тяжелое золотое колье — фамильную драгоценность семьи дар Астелло. Колье входило в гарнитур, и к нему прилагались браслет и тяжелые серьги. В каждое звено украшений сложного плетения, состоявшего, словно из маленьких косичек, был вставлен редкий желтый бриллиант, небольших размеров, но невероятный по стоимости. Этих камушков было не меньше тысячи. Они сверкали, отражая свет и придавая особенный блеск моим глазам. Я едва смогла надеть на себя эту роскошь. Торопясь поскорее покончить с приготовлениями, чтобы ни в коем случае не опоздать во дворец, стремительно выбежала из комнаты и начала спускаться по лестнице, когда муж, ожидавший у подножия, поднял голову и увидел меня. В глазах его промелькнуло такое выражение, что я споткнулась на предпоследней ступеньке и упала прямо в вытянутые навстречу руки. Поставив раскрасневшуюся жену на ноги, диор галантно склонился над моей рукой, целуя запястье и заставляя замереть от этого, казалось бы, легкого, но полного желания прикосновения.
— От твоей красоты перехватывает дыхание, — пристально глядя мне в глаза, хрипло прошептал мужчина. — Очень жаль, что нам придется путешествовать в открытой карете.
Я только кивнула в ответ потому, что в горле внезапно пересохло.