Восхитительно. Аромат присутствовал, и боже, какой вкус. Мужчина жадно облизал пальцы, пробуя языком. Больше, ему нужно больше почувствовать, попробовать и взять.
Он инстинктивно вскинул бедра выше, хотя его Омеги там не было – тот слишком далеко, чтобы вонзиться в его влажную, жаркую глубину. От движения брюки натянулись и внезапно стали слишком, чудовищно тесными и жесткими, царапая вспотевшую кожу. Шерлок протестующе зарычал.
Джон гладил его по голове, успокаивающе шепча, хотя и в его голосе проскальзывали нотки отчаяния.
– Позволь мне, – он опустился на колени рядом с Шерлоком и аккуратно помог тому снять брюки, плавно спустив их на бедра и, наконец, избавив от мешающих покровов. Уотсон взглянул ему в глаза, расстегивая белье, затем вниз, освобождая его эрегированный член. Потом, когда они оба стали полностью обнажены, снова поднял зардевшееся лицо к лицу Шерлока.
Светлые волосы Джона увлажнились и потемнели на висках, а ярко-голубые глаза сияли и темнели расширенными зрачками. Он облизал нижнюю губу.
Он выглядел таким прекрасным и нетерпеливым, что Шерлок ощутил непреодолимое желание заменить это страстное ожидание на его лице выражением непристойного и полного удовлетворения.
– Быстро в кровать, – поманил Шерлок, протягивая руку.
oOo
Джон принял его руку и позволил повалить себя на кровать. Заметив, как Шерлок с трудом придвигается к середине кровати, он мысленно проклял Себастьяна Уилкса, его чертов нож, и даже ряд плотных стежков, сделанных Ирен Адлер. Он буквально ощущал раздражение Шерлока: его сильные, ловкие пальцы, зоркие глаза и нетерпеливый рот не оставляли сомнений, что, будучи здоровым, он действовал бы иначе.
Уотсон повернулся и прижался к его здоровому боку, потираясь бедрами и легко целуя в плечо.
– Можно мне? – спросил он, перекидывая ногу через Холмса. – Наверное, с повязкой… – он осекся, неуверенный, не обидится ли Шерлок.
Но тот лишь приподнялся и снова опустился в полусидячее положение на подушки у изголовья.
– Повернись.
Джон взглянул озадаченно:
– Я не совсем понял, ты хочешь, чтобы я…
Шерлок перебил, потянув Омегу на себя, явно приветствуя идею оседлать его бедра. Однако прежде чем тот устроился, положил руки ему на бедра и повторил:
– Повернись, – и нежно подтолкнул, показывая, чего добивается.
Когда Джон осознал, он зарделся, но послушался, разворачиваясь и вновь седлая его, но лицом к изножью постели.
– Идеально, – собственнически проворчал Шерлок. Он притянул Джона, заставив опуститься бедрами на грудь, лаская большими пальцами ложбинку между ягодицами, и затем развел их в стороны, полностью раскрывая его. При первом касании языка Джону пришлось закусить собственный кулак, чтобы не закричать. Затем он почувствовал легкую вибрацию от удовлетворенного бормотания Шерлока, когда тот снова проник в него языком. Джон сильно прикусил ладонь одной руки и вцепился второй себе в бедро, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, пока Шерлок лишал его рассудка своими ласками.
Альфа крепко держал его, продолжая высасывать из него душу. Шерлок чередовал влажные поцелуи с вылизыванием, иногда просто трахая его языком, заставляя Джона подаваться назад, чтобы получить больше удовольствия. Омега понял, что все это время зажмуривался и, открыв глаза, обнаружил прямо перед собой член Шерлока. Джон никогда раньше не видел полностью эрегированный член Альфы. Он был длинным и толстым, налитым кровью, с капелькой жидкости, поблескивающей на кончике. Джон почувствовал, что покраснел еще больше, и задрожал от острой потребности получить его.
Явно приближается пик течки. Скоро восхитительных, плавящих тело и душу ласк будет недостаточно. Джон услышал низкий умоляющий стон и, когда Шерлок начал успокаивающе поглаживать его, понял, что этот звук издавал он сам.
оОо
Шерлок всегда гордился своим стоицизмом, но Джон оказался вызовом его способностям. Он хотел быть везде: на его чудных, соблазнительных губах, на члене, твердом и уже текущем, в его жарком, влажном центре, из которого Шерлок сейчас пытался извлечь каждую молекулу вкуса и запаха. Джон был восхитительно отзывчив, пока он целовал и раскрывал его, не выказывал ни тени смущения, наоборот, нетерпеливо вскидывал бедра и рвано стонал – все это посылало волны удовольствия по телу Альфы, концентрируясь в области его до сих пор нетронутого органа. Он знал, что долго так продолжать не сможет, потребность войти в своего партнера, заполнить его – завершить становление Уз – не давала покоя.
Джон издал долгий жалобный стон и на мгновение Холмс решил, что его партнеру больно. Он отстранился и принялся покрывать его поцелуями, нежно поглаживая подушечками пальцев и нашептывая нежности, пока дрожь и стенания не прекратились.
– Тихо, милый, ты со мной, – Шерлоку пришлось полагаться на инстинкты, ведь у него не было опыта. – Все хорошо. Теперь ты готов для меня.
– Да, – проскулил Джон. – Боже, да.
Шерлок застыл на мгновение, так как тупая боль в боку как раз дала о себе знать. Он подтолкнул бедра Омеги, сдвигая его в другую позицию и одновременно приказывая собственному телу двигаться.
Джон все еще был лицом к изножью кровати, оперся на локти и колени. Простая чувственность классической позиции не оставила Шерлока равнодушным. Он снова почувствовал порыв овладеть и защитить, сократить расстояние между ними, пока какой-нибудь другой Альфа не отберет его. Он подполз к Джону сзади, перенеся основной вес на колени и стараясь не тревожить перебинтованный бок. Огладил тело парня от плеч до бедер, снова и снова вырисовывая узоры на горячей коже, наслаждаясь изгибом ягодиц. Провел двумя пальцами по промежности, удивляясь, насколько больше стало смазки за такой короткий срок.
– Ох, у тебя… – содрогнулся он от желания, когда пальцы легко проскользнули внутрь.
– Течка, – хрипло ответил Джон, и вздрогнул, когда пальцы Шерлока проникли в него. – Я думаю, о боже, вот так, это, ох, блять.
Шерлок усмехнулся, заметив все признаки потери контроля. Дрожь, испарина, а теперь и речь – неспособность закончить мысль и первое вульгарное словечко – все это буквально заставляло его повторить свои манипуляции.
Он добавил третий палец, плавно толкаясь в Джона, сгибая и поворачивая, пока не нашел точку, от касания которой тот вскрикнул. Он взглянул вниз, зачарованный зрелищем блестящих пальцев, исчезающих за расслабленным розовым ободком. Он нагнулся ближе и прошептал:
– Великолепно, Джон. Ты был создан для этого, – добавил четвертый палец, продолжая поглаживать его снаружи большим пальцем. – Такой мокрый, сладкий, думаю, ты сможешь принять всю руку целиком, не так ли?
– О, боже, – парень так насадился на ласкающие пальцы, сгорая от желания усилить ощущения, что Холмс не мог ему не помочь, но и собственное желание требовало внимания.
– В другой раз, – прошептал он многообещающе. – Думаю, я достаточно тебя раздразнил.
oOo
Джон хныкнул, когда пальцы выскользнули из него. Кожа так пылала, что он ощущал капли смазки, стекающие по внутренней стороне бедра. Каждый мускул тела, казалось, свело судорогой от желания, и он мог поклясться, что слышит пульсацию похоти в венах. Он бесстыдно подался назад. Шерлок крепко сжал его липкими пальцами, словно у того могла возникнуть хоть мысль о побеге.