— Сама убедись. Видишь? Тачки нет, — парковка перед клубом хорошо просматривалась.
Клуб недавно открылся, автомобилей немного. Машины Эмиля и вправду не было.
— А ты не можешь купить и принести? — поинтересовалась я, зажав ладони между коленями. — Я здесь подожду.
— Нет, дорогая, — рассмеялся он, выбрался из машины и открыл дверь с моей стороны. — Сколько можно трусить? Кто-то должен вытянуть тебя из ракушки.
Он поймал мою руку и вывел из машины.
Эмиль тоже так делал. Я вспомнила, какой хрупкой и изящной смотрелась моя рука в его ладони. И ему это нравилось. Может, поэтому он зовет меня «маленькой»? Его заводит моя хрупкость? Чувственное воспоминание вернуло уверенность. Захотелось увидеть его… неужели я скучаю?
Андрей повел меня к клубу, положив ладонь себе на локоть, чтобы я не сбежала. В его исполнении жест смотрелся небрежно.
— Не бойся, — тихо сказал он. — Пушку продаст человек, который был под Славиком. Он Эмилю конкурент. Я тебя туда специально веду, чтобы они видели — ты не с ним.
Я остановилась и дернула руку, высвобождаясь.
— Ты обещал…
— Они не расскажут Эмилю. Славика боялись, а твой муж всех бесит. Эти люди на тебя не донесут. Зато потом будешь в безопасности, если раз появишься со мной.
Я нервно вздохнула, не зная, что предпринять — и пошла следом. Поздно трусить. И это играет нам на руку. Эмиль очень хотел, чтобы наш развод выглядел убедительным. Он так постарался, что у меня и вправду сложилось впечатление, что мы расстались.
— Лишнего не сболтни, — предупредил Андрей. — Этот человек хочет влезть на место Славика.
Это значило, что я иду к заклятому врагу Эмиля, но шага не сбавила.
Мы вошли в клуб, и я искоса взглянула в зеркала. Ими была отделана вся стена, должно быть, гости клуба преимущественно страдали нарциссизмом и хотели видеть, как идут по красной дорожке в великолепии из света и роскоши.
Я в своем прикиде была похожа на доставщицу пиццы.
Мы направились в один из залов. В соседнем официанты готовили шведский стол. Гости начнут собираться с минуты на минуту.
Андрей уверенно подвел меня к неприметной двери, и мы попали в приватный кабинет.
Мужчина, развалившийся на кожаном диване, сразу мне не понравился. Полноватый и немолодой, он не производил забавного впечатления, несмотря на пиджак с атласными лацканами и залысины на висках. Глаза у него были пустыми и жестокими.
Позади стояла яркая блондинка с алыми губами, в странном золотисто-зеленом вечернем платье. Я решила, что это дама легкого поведения, но она положила ладони ему на плечи и наклонилась вперед, настороженно разглядывая Андрея. Слишком фривольно для проститутки. Так ведут себя с близкими.
— Для девушки берешь, Андрей? — с ходу спросил мужик.
Этот голос я слышала прежде — по телефону. Он звонил Эмилю в ночь, когда мы убили всех.
— Ага, — бросил тот. — Нужно что-то легкое…
— Постой…
Девушка вышла из-за дивана и направилась ко мне, постукивая каблуками. Платье оказалось до пола, за ней волочился небольшой шлейф.
Когда она подошла ближе, я поняла, почему она выбрала такую палитру. Цвет глаз был один в один, но этого показалось мало, и она накрасилась салатово-золотистыми тенями. Эмиль бы меня убил за такой макияж.
— Вы Дина Кац, — томным, но сильным голосом сообщила она и широко улыбнулась. — Я вас узнала!
Так говорят женщины с доходом много выше среднего, уверенные в жизни и в себе. Я была женой не последнего человека в городе и сама этому научилась.
— И что? — спросил Андрей. — Она со мной.
В кабинете повисло густое молчание. Женщина вернулась за диван, и облокотилась на плечи спутнику. Я опустила глаза, мне уже разонравилась эта затея и безумно хотелось домой.
— Зачем вам оружие, Дина? — спросил мужчина.
Судя по тону, меня подозревали в чем-то нехорошем.
— Это разве твое дело? — спросил Андрей.
— Мне не нужны проблемы. Если я продаю оружие, хочу знать зачем, — он молчал, приоткрыв рот. — Кац сегодня в клубе с девчонками куролесит, а бывшая жена покупает пушку. Совпадение?
— Думаешь, я бы позволил девушке убить? — усмехнулся Андрей. — Я бы сам его кончил. Оружие нужно для самозащиты.
— От мужа, — решительно добавила я.
Все уставились на меня, а мне надоело дрожать. Я чувствовала себя, будто на меня направили прожекторы.
— Он меня бил. Пусть куролесит, с кем хочет — между нами все кончено.
Признаваться тяжело: непросто сказать незнакомым, что тебя бьет муж. Но многие знают, что у Эмиля крутой нрав. Сомневаться не станут.