— Люди продолжают спрашивать меня об этом, — ответил Жевонс с ноткой раздражения. — Я уверен, что они также продолжают спрашивать Мерлина. И я думаю, что его реакция, вероятно, такая же, как у меня. Я бы не назвал себя сейджином, но я должен признать, что мы с Мерлином оба обладаем некоторыми способностями, которые легенда приписывает сейджинам. Так что, если вам абсолютно необходимо иметь обозначение, я думаю, что оно так же хорошо, как и любое другое.
— Я понимаю. — Корис тонко улыбнулся, слишком хорошо осознавая сюрреалистичность всего этого разговора. — С другой стороны, согласно моим исследованиям, очень немногие предполагаемые сейджины когда-либо называли себя сейджинами при жизни.
— Так я и слышал, — любезно согласился Жевонс. — Теперь о том сообщении, ради передачи которого я здесь…?
— Давайте. — Корис бросил кинжал на кровать, где тот улегся на мягком матрасе, затем уселся в кресло у туалетного столика и скрестил ноги так учтиво, как только мог человек, застигнутый врасплох в ночной рубашке. — Я весь внимание.
— Так я и понимаю. — Жевонс коротко улыбнулся, но затем выражение его лица стало серьезным. — Во-первых, плохие новости: граф Грей-Харбор мертв. — Вопреки себе, Корис резко выпрямился, открыв рот, но Жевонс продолжал говорить. — Он был убит вместе с несколькими другими членами имперского совета и видными церковниками. Епископ Хейнрик в Теллесберге, архиепископ Павал в Черайте, епископ Стивирт в Шалмаре… они также почти преуспели с архиепископом Фэрмином в Эрайсторе. И они действительно убили князя Нармана.
Корис глубоко вздохнул, не в силах скрыть своего потрясения. Он никогда не встречался ни с одним из этих людей, но часто переписывался с Нарманом в те дни, когда они с Гектором так упорно недооценивали маленького князя Эмерэлда.
— Как, во имя всего святого?..
— Бог имел к этому очень мало отношения, хотя это, вероятно, не будет версией Клинтана. Давайте просто скажем, что произошло несколько очень сильных взрывов — взрывов, в результате которых погибло более полутора тысяч мужчин, женщин и детей в дополнение к мужчинам, которых я только что упомянул. — Выражение лица Жевонса теперь было холодным и мрачным. — Самой молодой жертве, которую мы опознали, было восемнадцать месяцев. Или было бы, если бы она прожила еще пять дней.
— Лэнгхорн! — Лицо Кориса исказилось от отвращения. — Этот человек совершенно безумен!
— Боюсь, он только начал, милорд, — мрачно сказал Жевонс. — В чем, скорее, и заключается смысл этого драматического визита, когда вы дойдете до него.
— Да, конечно. — Корис встряхнул себя. — Вы говорите, что граф Грей-Харбор был убит. Очевидно, кто-то занял его место. Могу я спросить, кто?
— Граф Пайн-Холлоу.
— Ах! — Корис кивнул. — Отличный выбор, я думаю. На меня всегда производила впечатление его переписка.
— У меня сложилось впечатление, что он более чем компетентен, — ответил Жевонс с легкой веселой улыбкой. — В любом случае, он прочитал ваше послание к графу Грей-Харбору и готов предложить вам, княжне Айрис и князю Дайвину убежище. Очевидно, что к этому будет приложено несколько условий.
— Очевидно, — довольно кисло согласился Корис, и Жевонс усмехнулся.
— Вполне разумных, милорд, — отметил он.
— Знание того, что зуб нужно вырвать, не делает поездку к дантисту приятной, какой бы «разумной» она ни была, — ответил Корис, затем вздохнул. — Какими будут «несколько строк» в данном случае?
— Во-первых, их величества потребуют, чтобы вы «предали огласке», как, я полагаю, выразился император Кайлеб, участие Клинтана в попытке убийства князя Дайвина и передали любые доказательства, которые у вас могут быть, указывающие на его причастность к убийству князя Гектора. — Он пристально посмотрел на графа. — Граф Пайн-Холлоу и их величества предполагают, что, поскольку вы сочли нужным просить их о защите Айрис и Дайвина от церковных убийц, вы пришли к выводу, что они все-таки не убивали Гектора.
— Честно говоря, — со вздохом признался Корис, — я никогда не думал, что за этим убийством стоит Кайлеб. Какое-то время я думал, что это мог быть кто-то — особенно глупый кто-то — пытающийся выслужиться перед ним, но чем больше я думал об этом, тем более маловероятным казалось даже это. И я знаю Анвил-Рока и Тартариана. Они ни за что не стали бы участвовать в убийстве Гектора, что бы ни говорили о них церковные пропагандисты с тех пор, как они согласились заседать в Регентском совете Дайвина. Что на самом деле оставляло только одного подозреваемого, когда дело дошло до этого. — Он пожал плечами. — Боюсь, однако, что у меня нет никаких доказательств того, что он приказал убить Гектора. У нас есть приказы… содействовать убийству Дайвина, которые были посланы архиепископом Уиллимом Рейно моему камердинеру, Робу Сибланкету, и мне. Они немного уклончиво сформулированы, но их смысл достаточно ясен, если вы читаете между строк. Конечно, Рейно и Клинтан, очевидно, собираются объявить их подделками, а нас — платными лжецами.