— Добрый вечер, полковник, — спокойно сказал Маллигин, глядя мимо него на группу стражников во внутреннем дворе. — Чем могу вам помочь, сэр?
— Мне нужно поговорить с графом Корисом, Раско, — сказал Сандал.
— Боюсь, он уже лег спать, сэр. — Маллигин слегка улыбнулся. — Сказал что-то о том, что не очень хорошо себя чувствует.
— Тогда, боюсь, тебе придется пойти и поднять его, — решительно сказал Сандал и посмотрел Маллигину прямо в глаза. — Это официально, Раско, и я получил приказ. Давай не будем делать это еще более грязным, чем должно быть.
— Грязно, сэр? — у Маллигина было много достоинств, театральный талант не входил в их число, и отсутствие его удивления было единственным подтверждением, в котором нуждался Сандал, того, что Тобис и его люди, по крайней мере, почувствовали, что грядет. Это должно было сделать ситуацию уродливой, учитывая их положение внутри толстых стен башни. Тем не менее…
— Просто иди и приведи его, Раско, — сказал полковник тем же ровным голосом. — И ты мог бы попросить Тобиса тоже выйти сюда. Мне нужно поговорить с ними обоими.
— Посмотрим, что я могу сделать, сэр, — ответил Маллигин и вернулся в башню.
Сандала так и подмывало последовать за ним, но он легко подавил это искушение. Он сомневался, что Маллигин был единственным обитателем караульного помещения сразу за дверью, и он подумал, не было ли разумнее просто пойти вперед и ворваться туда, не предупредив никого внутри, что он придет.
Нет, ты был прав в первый раз, — сказал он себе. — Слишком велик шанс, что девочка или мальчик погибнут в суматохе, даже если вы войдете внутрь в первом порыве. И если они действительно поняли, что вы идете, попытка «ворваться» в такую башню, как эта, с самого начала была бы хорошим способом убить половину ваших людей. Поэтому его мысли прервались внезапной мысленной икотой, когда кто-то еще вышел из двери башни. Не Маллигин, и уж точно, черт возьми, не граф Корис! Мужчина перед ним был выше любого из них — на добрых два или три дюйма выше даже капитана Магейла — с сапфировыми глазами, черными волосами и шрамом на щеке. Сандал никогда в жизни не видел его раньше, что само по себе было бы достаточной причиной для удивления, но, оказавшись лицом к лицу с кем-то в ливрее императорской стражи Чариса, он почувствовал себя как после удара в живот.
— Боюсь, граф Корис и сержант Раймэр… заняты, — сказал невозможный незнакомец. — Возможно, я мог бы быть полезен, полковник?
— Кто… кто?.. — Сандал понял, что его голос слишком похож на голос ошеломленной совы, и резко дернулся, стуча зубами.
— Капитан Мерлин Этроуз, чарисийская имперская стража, к вашим услугам. — Мужчина поклонился, очевидно, пребывая в блаженном неведении о безумии того, что он только что сказал. — И я боюсь, полковник, что князь Дайвин и княжна Айрис попросили убежища в Теллесберге. Похоже, — эти голубые глаза смотрели мимо полковника в ошарашенные карие глаза отца Гайсбирта, — викарий Жаспар приказал убить их так же, как он убил их отца, и они предпочли бы избежать такого исхода. Я знаю, это непочтительно с их стороны, но, — его улыбка могла бы заморозить озеро Эрдан в середине лета, — я уверен, что вы можете понять их точку зрения.
— Это… смешно, — выдавил Сандал, чувствуя, как его рука потянулась к мечу на боку.
— О, перестаньте, полковник! — Этроуз мягко пожурил его. — Вы знаете, что я говорю вам правду. Клинтан решил, что убийство Дайвина может снова дестабилизировать Корисанду. Особенно, если он снова сможет обвинить в этом Чарис…
Эти голубые глаза были еще холоднее, чем его улыбка, заметил фрагмент сознания Сандала.
— Ложь! Ложь! — внезапно крикнул Вандайк из-за спины Сандала. — Этот человек — признанный еретик и богохульник, враг самого Бога! Как ты можешь даже рассматривать возможность того, что он может говорить правду?!
— Ах, вот в чем проблема, не так ли, отец Гайсбирт? — спросил Этроуз, и шулерит напрягся, осознав, что чарисиец знает его имя. — И небольшая проблема для отца Жеймса, и отца Арти, и брата Болдвина, и брата Жилбирта тоже, не так ли? — продолжил еретик, называя каждого из инквизиторов по очереди. — Потому что ты знаешь, что они рассматривают это, не так ли, отец? Благодаря тому мяснику в Сионе, которому ты служишь, все думают об этом, не так ли, отец?
— Ложь! — закричал Вандайк. — Сдавайся сейчас же, еретик, или умри!
— Дай мне подумать. — Этроуз склонил голову набок, его глаза были полны презрения. — Сдаться и быть замученным до смерти позже для развлечения Клинтана, или умереть сейчас, видя, как много его инквизиторов — и, боюсь, их приспешников, полковник, — добавил он, переводя взгляд на Сандала, — Я могу убить первым. Дай мне посмотреть, дай мне посмотреть. Кого из них я должен выбрать…?