— Можно было бы надеяться, что Богу вообще не нужно строить военно-морской флот, — печально ответил ее гость.
Это был худощавый, среднего телосложения мужчина с серебристыми волосами, и выражение его лица было значительно более серьезным, чем у нее. Он придвинулся немного ближе к ней, чтобы удобнее было смотреть в окно, и его глаза были обеспокоены.
— И, хотя не могу притворяться, что чарисийцы заслуживают тотального уничтожения, которое Клинтан хочет обрушить на них, я не хочу думать о том, как он и другие отреагируют на происшедшее, — продолжил он, качая головой. — В любом случае, я не вижу, чтобы это налагало какое-либо чувство сдержанности.
— Почему они вообще должны чувствовать «сдержанность», ваше преосвященство? — едко спросила мадам Парсан. — Они говорят с авторитетом самих архангелов, не так ли?
Седовласый мужчина вздрогнул. На мгновение показалось, как будто он хотел возразить, но потом покачал головой.
— Они думают, что знают, — сказал он тоном, который признал ее точку зрения, и ее собственные глаза смягчились.
— Простите меня, ваше преосвященство. Я не должна вымещать на вас свой гнев. И это именно то, что я делаю, по моему мнению. Устраиваю истерику, — она слегка улыбнулась. — Этого бы никогда не случилось в Сионе, не так ли?
— Я полагаю, что нет, — сказал ее гость со своей собственной кривой улыбкой. — Жаль, что тогда у меня не было больше возможности понаблюдать за тобой, так сказать, в действии. Конечно, не зная тогда того, что я знаю сейчас, я бы по-настоящему не оценил ваше мастерство, не так ли?
— Я, конечно, надеюсь, что нет! — Ее улыбка превратилась во что-то очень похожее на ухмылку. — Это означало бы, что моя маска сильно сползла. И подумайте о своей репутации! Архиепископ Жасин Канир в гостях у печально известной куртизанки Анжелик Фонда? Ваши прихожане в Гласьер-Харт пришли бы в ужас!
— Мои прихожане в Гласьер-Харт многое простили мне за эти годы, Айва, — сказал ей Жасин Канир. — Я уверен, что они простили бы мне и это тоже. То есть, если бы кто-нибудь вообще заметил хоть одного скромного архиепископа среди всех этих викариев.
— Не все они были продажными и коррумпированными, ваше преосвященство, — сказала она тихо и печально. — И даже многие из тех, кто был и тем, и другим, были виновны больше в самоуспокоенности, чем в чем-либо другом.
— Ты не обязана защищать их передо мной, моя дорогая. — Он протянул руку, чтобы нежно коснуться ее предплечья. — Я знал их так же хорошо, как и ты, если не точно так же.
Он снова улыбнулся, сжал ее руку и отпустил, затем снова посмотрел в окно на далекие корабли, стоявшие на якоре. Пока он наблюдал, появился сторожевой катер, плавающий по ровному кругу вокруг них, как будто защищая их от какой-то береговой чумы.
Или, возможно, чтобы защитить берег от какой-нибудь заразы, которую они несли, — мрачно подумал он.
— Я знал их, — повторил он, — и слишком многие из них заплатят такую же ужасную цену, как и наши друзья, прежде чем все это закончится.
— Ты так думаешь? — женщина, теперь известная как Айва Парсан, повернулась к нему лицом. — Ты думаешь, что до этого дойдет?
— Конечно, это так, — печально сказал он, — и ты знаешь это так же хорошо, как и я. Неизбежно, что, по крайней мере, Клинтан найдет больше врагов среди викариата. Действительно ли они там есть или нет, совсем не имеет значения! И, — его глаза сузились, когда они пристально посмотрели на нее, — мы с тобой оба знаем, что то, что ты и твои агенты затеваете на землях Храма, только усугубит ситуацию.
— Значит, ты думаешь, что я ошибаюсь, делая это? — спокойно спросила она, не дрогнув, встретившись с ним взглядом.
— Нет, — сказал он через мгновение, его голос стал еще печальнее. — Я ненавижу то, чего это будет стоить, и я весьма опасаюсь за твою бессмертную душу, моя дорогая, но не думаю, что ты ошибаешься. Есть разница между тем, чтобы не ошибаться и быть правым, но я не думаю, что для тебя есть какой-то «правильный» выбор, и Писание говорит нам, что ни один истинный сын или дочь не могут бездействовать, когда должна быть выполнена Божья работа. И какими бы ужасными, я думаю, ни были некоторые последствия твоих усилий, я боюсь, что то, на что ты нацелена, действительно является Божьей работой.