– Что происходит, может объяснишь? – начал отец, устроившись в кресле. – Ты не появляешься на собрании акционеров, тебя нет в офисе уже неделю. Всё дело в этой девушке, которая только что уехала?
Дэниэл молчал. Он стоял спиной к окну, оперевшись плечом на угол стены и держа руки в карманах брюк. Его лицо было серьёзным, а сдвинутые брови выдавали сосредоточенность.
– Я ожидал от тебя большего, Дэниэл, – продолжал отец, – когда брал к себе на работу, оплатив твоё образование. У меня большие планы на твоё будущее. Я рассчитываю, что ты сделаешь карьеру в политике. Ты же знаешь, сейчас у нас появилась такая возможность, которой не было у меня в твои годы.
– Вот именно, что это твоя мечта, отец, не моя! – с жаром ответил Дэниэл.
– Вот как? Пока тебя всё устраивало. И что-то раньше я не слышал про твои мечты.
– Ты просто меня не слушал. Когда я пытался заговорить о том, что действительно хочу, ты считал это ребячеством и просто отмахивался от меня.
– Да?! И куда же приведут твои мечты? Это я обеспечил тебе беззаботную жизнь. И это твоя благодарность? Ты хочешь просто бросить всё? – отец встал. – Посмотри, чего я добился. И этого же хочу для тебя, как ты не понимаешь?
– Это твоя жизнь, отец, не моя и не мой выбор, – впервые Дэниэл стоял на своём. – Посмотри, ведь ты же один! Я не хочу так…
– Я не один, Дэниэл, – ответил отец, направляясь к дверям. – И я всё ещё надеюсь на твоё благоразумие. – Он вышел ничего больше не говоря и не прощаясь.
Глава 4
Всю следующую неделю Катрин могла думать только о Дэниэле; их встрече, общении, моменте откровения и какой-то близости, как ей показалось, возникшей между ними. Когда это ещё не заметно окружающим, и ты, вроде бы, ведёшь себя как обычно, но внутри тебя уже что-то поменялось. И лишь рассудок задаёт тебе резонный вопрос: как может человек, столь безразличный в начале, занять все твои мысли так скоро? Чувство томительного ожидания охватило её. Ощущение, что дни тянулись бесконечно – угнетало. И лишь ненадолго повседневные заботы отвлекали от мучительных мыслей о Дэниэле. Катрин не решалась позвонить первой, но почти возненавидела свой безмолвный телефон за эти несколько дней.
А в конце недели пришло письмо. Не электронное – его принёс курьер прямо в магазин. На имя Катрин, без обратного адреса. Мистер Бэйкс не меньше Катрин был удивлён, но молча протянул ей конверт. Внутри был сложенный втрое листок плотной бумаги: приятный на ощупь, с тиснением, ванильного цвета. Раскрыв его, Катрин прочла:
Я буду помнить… Все те слова, что так звучали из уст твоих; мелодию души твоей они мне изливали. И не забыть мне никогда прекрасные глаза, что так сияли призывным светом для меня. В их отражении себя я видел и познал всю радость жизни. И счастья миг тогда надежды луч мне подарил – он для давно потерянной любви путь в моём сердце осветил.
Дэниэл Т. Рэймонс
Это было как послание из прошлого времени, что в век электронных технологий очень удивляло. Катрин чувствовала себя очень заинтригованной.
«Что это? Объяснение, откровение, прощание? Он хочет, чтобы я расплакалась от восхищения и восторга?» – голова разрывалась от мыслей, Катрин ничего не понимала. Послание было довольно странным: ведь сейчас так никто не говорил уже. Все или «забивали стрелку», или шли на «тусовку». И нужно было отдать должное – послание было очень романтичным, но совсем непонятным.
Дни тянулись монотонной чередой. От Дэниэла не было больше писем, да и сам он не появлялся в магазине. Катрин могла только гадать, что могло случиться: спросить мистера Бэйкса она не решалась. Поэтому продолжала ходить на работу, смотреть по вечерам мелодрамы и даже выбиралась иногда с подружкой в клуб, но какая-то тоска теперь постоянно проскальзывала в её взгляде. А сердце было так близко к статусу: «совершенно разбито».
После трёх недель томительного ожидания она решила, что хватит. Ей нужно было что-то большее: от работы, от жизни и от бесконечного ожидания любви. Катрин больше не хотела стоять на месте, нужно было двигаться дальше.
Посоветовавшись с мамой и получив от неё поддержку, Катрин поступила на курс по винному менеджменту в Париже. Ей пришлось оставить работу, но мистер Бэйкс сказал, что всегда рад видеть её и пожелал Катрин такой же карьеры, которая была у её отца. Предстояло 10 месяцев теоретических занятий и стажировок в винных компаниях, ресторанах, а также практика во время сбора урожая в винных регионах страны. Она ещё не знала, куда попадёт по распределению осенью: Шампань, Бургундия, Бордо – ей было всё равно; во многих местах они уже побывали с отцом. Не было никакого страха перед неизвестностью, лишь желание плыть в потоке, направляемым судьбой.