— Так вы хотите ребенка или нет? — в упор спросил доктор. Это был даже не столько вопрос, сколько утверждение. И хотя он явно попытался сделать это помягче, однако его слова прозвучали достаточно оскорбительно.
Грэхем резко встал:
— Думаю, этот вопрос ни к чему.
Аманда мысленно согласилась с ним. Им нужен был не судья, а добрый советчик, помощник, может быть — друг.
Доктор равнодушно пожал плечами:
— Тогда ступайте к другим. Обратитесь к десятку других врачей, но предупреждаю: вы услышите то же самое. Выбор будет все тот же: искусственное осеменение, внутриматочное оплодотворение, интроцитоплазмическое введение спермы и искусственное зачатие. И каждое будет дороже предыдущего. К тому же вы становитесь старше, и возможность обзавестись потомством с каждым годом будет все проблематичнее.
Перехватив взгляд Аманды, Грэхем молча кивнул ей на дверь. Оба вышли, пылая негодованием, но твердо решив не сдаваться. Вот так и случилось, что на третью годовщину свадьбы они оказались в Нью-Йорке. Третий по счету специалист, к которому они обратились, считавшийся новатором в этой области, тоже посоветовал им не сдаваться. При первой же встрече он вручил им целую пачку направлений на разного рода исследования, большая часть которых пришлась на долю Грэхема. Когда первые же полученные результаты не показали никаких отклонений от нормы, он снабдил их пачкой специальной литературы, добавив к ней папку с рекомендациями и графиками. Уверив обоих супругов в том, что не ждет никаких сюрпризов от результатов оставшихся тестов, он отправил их домой, посоветовав Аманде поточнее определить периоды овуляции, для чего ей следовало регулярно измерять температуру. Что же до Грэхема, то ему, по словам доктора, стоило позаботиться о том, чтобы максимально увеличить объем спермы, для чего увеличить период между соитиями по крайней мере до двух дней.
Всю обратную дорогу до Вудли они упорно старались шутить по этому поводу, но порой их смех звучал ненатурально, а шутки казались натянутыми. Супружеские ласки постепенно теряли свою прелесть. Вслед за беззаботностью, с которой они предавались любви, пропала и радость. Теперь они занимались этим словно бы по обязанности. Великая цель — произвести на свет ребенка — довлела над удовольствием. И по мере того, как шло время, а желанный результат был так же далек, как и прежде, уныние их все росло.
Четвертая годовщина их свадьбы прошла тихо и незаметно. Аманда приходила в себя после несложной хирургической операции, которую она сделала по совету еще одного врача, уже четвертого по счету. На этот раз это была женщина, которая имела свою клинику в тридцати минутах езды к югу от Вудли. Ей слегка перевалило за сорок, она была матерью троих детей, старшему из которых не исполнилось еще и шести, и без конца подвергалась нападкам своих коллег, не способных поставить диагноз и старавшихся списать все на стресс, как это сделал тот доктор, к которому они обращались в Манхэттене. Она с первой же минуты предложила им обращаться к ней просто по имени — Эмили — и не задавала вопросов, к которым они уже успели привыкнуть. И тесты, которые она предложила им пройти, тоже были совсем другими. Именно поэтому, может быть, ей и удалось обнаружить крохотную спайку в одной из фаллопиевых труб Аманды. И хотя, как она честно призналась, у нее не было абсолютной уверенности в том, что именно эта спайка и является причиной неспособности Аманды зачать, все же она посоветовала на всякий случай удалить ее хирургическим путем.
Естественно, Аманда и Грэхем без колебаний согласились. И вот теперь к ним снова вернулась надежда. Они мечтали иметь троих ребятишек — Тайлера, Эмму и Хола, желательно погодков. По мере того как шли годы, а мечты их так и не становились реальностью, чудесный дом, который они купили, стал казаться им слишком большим и слишком тихим для них двоих. И хотя оба старательно избегали всяких разговоров на эту тему, случались минуты, когда оба с тоской спрашивали себя, а будут ли у них вообще когда-нибудь дети.
В эту четвертую годовщину они не занимались любовью. Аманда была все еще слишком слаба для этого. И потом, даже не будь этой операции, все равно ей почему-то казалось, что время для этого не совсем подходящее. Утром они поздравили друг друга. Грэхем принес жене завтрак и, присев на край постели, вложил ей в руку сережки в виде сердечка. Она, притянув Грэхема к себе, шепнула ему на ухо, что любит его, и подарила ему великолепную книгу, посвященную экзотическим кустарникам. После этого они распрощались, и Грэхем отправился на работу.