Помню, мне исполнилось лет пять, хотя возможно и шесть, но в школу я тогда еще не ходила. Баба Маша откуда-то принесла беспородного щенка, и попросила позаботиться о нем. Мне сунули лохматый комок с мокрым носом и глазами бусинами в руки, и сказали - держи. Что мне с ним делать, я тогда понимала плохо, хотя, как и любой ребенок, мечтала о собаке. Но, одно дело, когда за воспитание четвероногого друга берется мама, а другое - ты сама, со всеми вытекающими, как говорится. До сих пор с содроганием вспоминаю погрызенную обувь и подолы сарафанов, за которые доставалось не щенку естественно, а его хозяйке. Тем не менее, Лохматик нашел ключи к моему сердцу. С ним мы были неразлучны. Вместе гуляли, вместе играли, вместе принимали ванную. И я очень переживала, когда родители запретили ездить навещать его. А домой забрать - баба Маша не дала.
В нынешнем виде, Лохматик или сокращенно Матя или Матик выглядел несколько устрашающе, этакая помесь собаки Баскерилей с мантихорой, хотя смотрел на меня он все так же преданно. Чем и подкупал, зараза.
-- Матя! - прикрикнула на расшалившегося... хм, расшалившуюся горгулью, - марш в ванную.
Горгулья вильнула хвостом и удивленно воззрилась сквозь длинную челку. Пришлось отвести его в ванную и приказать ждать. Эту команду Матик, всегда выполнял лучше всего.
Оклемавшийся красноглазый делала вид, что здесь он что-то наподобие мебели.
-- Так и будешь стоять? - раздраженно буркнула в его сторону, - Помог бы, девушке.
-- Это приказ? - тут же ощерился он.
Надо же, какие мы нервные! Я окинула мужчину оценивающим взглядом и пожала плечами.
-- Нет.
-- Тогда ты и сама неплохо справляешься.
Я сделала большие глаза и продолжила клеить. "Впрочем, он мне еще по телефону не шибко понравился. Хам и сноб", - мысленно скрипнула зубами.
И все равно неприятно. Особенно, когда неожиданно порезала руку о стекло. Порез получился действительно глубоким, и кровь тонкой струйкой потекла по запястью под браслет.
-- Остановись!! - закричал в самое ухо красноглазый, хватая за запястье.
Я заметила, что обе его руки изрезаны когтями и тоже кровоточат. Темная, почти черная густая жидкость - его кровь, смешавшись с моей, потекла по запястью и впиталась в браслет. В тот же момент в камне появилось изображение свернувшегося черного дракона. В голове зашумело. Сердце бешено застучало в груди.
-- Я просто порезала руку, - процедила сквозь зубы, кривясь от боли, - Отпусти.
Моментально руки мужчины разжались, точно электричеством шарахнуло. Даже скривился, как от боли.
-- Ты же теперь..., - возмущенно пыхтел он, - ты теперь... ты хоть понимаешь?!! Ты теперь...
-- Что я теперь? - вздернула нос.
-- Ты дура! Идиотка безмозглая! - почти со стоном бросил мне в лицо и схватился за голову, как если бы его начала мучить мигрень.
-- Сам дурак, - насупилась я.
Поспешила на кухню, где держала все медицинские препараты и принадлежности. Бинты купила еще вчера. Точно шестое чувство подсказало купить, хотя дома год как валяется один нераспакованный.
О том, что произошло, я не знала, что и думать. Галлюцинация? Обман зрения? Надо бы разобраться. Та-ак, где моя аптечка?
Свой порез залепила пластырем. Кровь уже перестала течь, даже ранка затянулась. А вот с его ранами придется повозиться. Где-то тут у меня была перекись?! А, вот она!
-- Матя, в ванную! - заглянув к горгулье, облегченно вздохнула, видя, что вместо крылато-когтисто-шипастого чуда, на коврике растянулся огромный лохматый пес.
Пустив воду, вытащила таз и поспешила в гостиную, но так и застыла, занеся ногу над порожком. Этот тип, скинув потрепанный плащ, закатал рукава белоснежной шелковой сорочки, весьма умело заделывал окно, усердно оклеивая дыру газетой и полиэтиленовыми пакетами. Каждое его движение было не просто красивым - умопомрачительным.
Как то сразу стало трудно дышать. Последний мой роман закончился лет пять назад. Мы расстались друзьями, но видеть этого изменника ни при каких условиях не хотела. Было еще несколько встреч, но все не серьезно.
-- Э-э, - промямлила я, чтобы хоть что-то сказать.
Меня прожгли гневным взглядом, но я решительно сделала шаг на встречу. Алые глаза подозрительно сощурились. Отмела крамольную мысль о линзах. Не похоже, что бутафория - зрачки форму меняют. Злится - две тонкие полоски. Спокоен - расширяются, и становятся, вроде как, овальными.
-- Присядь, пожалуйста, на диван.
-- Если ты хочешь обработать мои раны, то можешь не утруждать себя. Я сам могу о себе позаботиться.
Я прикрыла глаза, считая до десяти. Нервы у меня не железные. Совсем не железные.
-- Сядь на диван, - прикрикнула я. Красноглазого едва ли не впечатало в спинку дивана.
-- Ах, ты ррр!! - все-таки сорвался на рык.
-- Сидеть и не рычать.
Браслет на руке ощутимо нагрелся. Это что, что-то вроде предупреждения?
-- Не наглей, - прошипел мужчина, сверля тяжелым взглядом, - Ты обладательница только одного браслета. А поодиночке они не так сильны.
-- Ну, хотя бы сиди спокойно, - устало выдохнула я.
И он сидел. Прожигал взглядом дырку в моей макушке, но сидел. Руки были в жутком состоянии, но беспокоила меня рана на груди - очень глубокая. Промывая ее, надеялась, что не причиняю ему нестерпимой боли. Однако трудно понять - по ходу всех моих неумелых манипуляций мужчина не издал ни звука.
-- Как тебя зовут?
-- Так я тебе и сказал свое имя, ведьма, - презрительно скривились чувственные губы, - Я еще в своем уме. И заставить ты меня не можешь.
-- Во-первых, меня зовут Нина, - как можно сдержаннее произнесла я, - И я не ведьма. Во-вторых, ни хочешь не говори, но как-то обращаться к тебе мне придется. "Эй, ты" - подойдет?
Мужчина с внешностью секс-символа, нахмурился. На диване он расположился, словно у себя дома и вид был при этом столь напыщенный и надменный, что меня покоробило.
-- Конечно не ведьма, - хмыкнул он, - Если ты была ею, то давно бы знала, кто перед тобой. Спеси бы тебе это поубавило, но тогда я бы с тобой и не цацкался.
Я поджала губы и решила, что с меня хватит.
-- Пожалуй, мне расхотелось с тобой разговаривать.
-- Будто меня это волнует.
Он оценивающе рассматривал меня, заставляя нервничать, и чувствовать себя маленькой девочкой. Мне это не понравилось.
-- Хорошо, я отдам тебе браслет, - наконец, признала свое поражение, - только если ты немедленно уберешься из моего дома. Договорились?
-- Раньше надо об этом было думать, - сощурился он, - Ритуал завершен и только хозяин второго браслета может снять с тебя эту побрякушку.
-- В каком смысле?
-- Попробуй, - махнул рукой, указывая ни баслет, - попробуй снять.
-- Я уже снимала его.
-- Это до скрепления кровью. А теперь...
Не дослушав, я вцепилась в браслет и попробовала снять. Но не тут-то было. Шипики болезненно впивались в кожу, заставляя морщиться от боли. Безнадежно. Только расцарапала всю ладонь.
-- Что же это? - плаксиво воскликнула я, - Он не снимается!
-- О чем я тебе и толкую. Теперь ты моя хозяйка, - холодно отчеканил он, - Радуйся.
-- Но я не хочу!
-- Как я уже говорил: "Надо было раньше об этом думать".
Рассерженно всхлипнув, я бросила марлю в таз и убежала в ванную. Там позволила себе разреветься. Если честно я очень чувствительная натура. Матя поспешил утешить. Выскочил из наполненной ванны и уселся у ног, лапой поглаживая по разбитым коленкам. Я неприлично громко хлюпнула носом и потянулась обнять эту грязную, мокрую тушу.
В дверь тихонько постучали.
-- Может, поговорим?