— Как… — Комната поплыла. Этого не может быть на самом деле, если только он не мёртв или… Или я чего-то не понимаю. — Как такое возможно?
«Иногда мы неправильно определяем границы возможного», — голос Генри прозвенел в моей голове, чёткий и ясный, и я хотела попросить его повторить. Даже потребовать, потому что я не понимала, как это работает. Но моё непонимание никак не мешало происходить этому на самом деле.
Вместо этого он улыбнулся, пока Майло жадно пил молоко.
— Вот так. Какое ещё тебе объяснение нужно?
Я хотела знать всё. Как спасти его, как собрать семью вместе, как остановить Кроноса и Каллиопу от порабощения мира. Но в этот самый момент мне важнее всего было услышать одно:
— Ты останешься с ним?
Майло зачавкал у него на руках, и я попыталась вновь прикоснуться к сыну. Бесполезно.
— Конечно, — ответил Генри и прижался губами к моему лбу. — Навсегда.
Я открыла глаза. Такой расслабленной и довольной я не была с зимнего солнцестояния. Несмотря на ярко-голубое небо над головой, здесь — до сих пор понятия не имею, где я, — было тихо. Мама не покидала меня ни на секунду с моего возвращения из замка Каллиопы, но сейчас её кресло пустует.
Наконец-то. Я дождалась этого момента.
Свесив ноги с кровати, я ступила на закатный пол. Он оказался теплее, чем я ожидала. Моя рука горела, но мама оказалась права — боль не распространялась. Уж не знаю, что это за компресс, но он остановил яд кинжала.
Пока я была без сознания, кто-то — надеюсь, мама, а не Джеймс, — переодел меня в белую шёлковую сорочку, настолько нежную, что казалось, будто это вода струится по моей коже. Я сделала несколько пробных шажков и, убедившись, что моё тело не собирается падать, направилась к двери. Я понятия не имела, где нахожусь, но безумно хотела увидеть Генри. Убедиться, что он не мёртв. Что моё видение не было его прощанием со мной. И с нашим сыном.
Нет. Он пообещал, что останется с Майло, и он сдержит это обещание. Боги не превращаются в бестелесных призраков, когда умирают. По крайней мере, насколько я знаю. Были ли раньше случаи, когда умирал бог уровня Генри?
Я открыла дверь спальни, за ней оказался коридор с тем же голубым потолком. Цвета под моими ногами менялись по мере моего продвижения, но мне пришлось оторвать взгляд, чтобы обратить внимание на многочисленные двери каждые пять метров вдоль коридора.
Одна пустая спальная за другой. Некоторые были простыми наподобие моей, другие же богато украшены: вот одна в светло-голубых оттенках и с белоснежным шёлком, как моя сорочка, вот вторая благородного изумрудного цвета с яркими цветами, растущими отовсюду. Такой могла бы быть спальня моей матери, если бы она…
Стоп.
Я распахнула дверь. Это не просто спальня, а целые покои, в которых были свои двери, ведущие не пойми куда, потому что по обе стороны должны быть другие комнаты. Я подошла к тумбочке у кровати, на которой стояла фотография в рамке.
Нет, не фотография — отражение, как то с Персефоной, которое хранил Генри у себя в поместье Эдем; пойманное мгновение, а не застывшая картинка. Дрожащей рукой я подняла деревянную рамку и уставилась на отражение. С него на меня смотрели мама и я.
Мы смеялись, сидя на покрывале посреди Центрального парка. Мне даже не нужно разглядывать детали вроде разбросанных пирожных, чтобы понять, когда был этот пикник.
Это самое отражение подарил мне Генри в наше первое и единственное совместное Рождество.
— Кейт?
Рамка выскользнула из моей руки и стекло разбилось, ударившись о пол. Я выругалась и наклонилась, чтобы подобрать.
— Прости, мам, я не хотела…
— Всё в порядке. — Она опустилась на колени рядом со мной, махнув рукой. — Почему ты встала?
Подчинившись её магии, осколки сами собрались и склеились. Сколько мне ещё предстоит практиковаться, чтобы управлять своей силой с той же лёгкостью? Я пыталась выяснить, на что я способна, пока Каллиопа держала меня в плену, но без наставника мне удалось только научиться контролировать свои видения.
— Я хочу увидеть Генри.
— Справедливо.
Мама выпрямилась и поставила восстановленную рамку на тумбочку. Это её тумбочка, теперь я уверена. И её покои. Её дом.
Я на Олимпе.
— Ты не против, если мы сходим в одно место, перед тем как зайдём проведать его? — спросила мама, приобняв меня за плечи.
— Что? Куда? Зачем? — выпалила я. — Я хочу к Генри, мам. Я видела его в своём видении. Он держал Майло, кормил его с бутылочки, разговаривал…
Она нахмурилась, но вместо того, чтобы заявить, что мне это всё приснилось, мягко ответила: