Я встала на шатающихся ногах.
— Мне надо идти.
— Куда? — спросила мама, вставая рядом, но я отпрянула от неё. В её глазах отразились растерянность и боль, поэтому я отвела взгляд. Она была моей каменной стеной. Моей опорой. Моей константой. Она клялась, что родила меня, потому что сама этого хотела, и я ей верила. Я не просто замена Персефоне, но только потому, что прошла испытания. Если бы я их провалила, то стала бы разочарованием в её глазах, и она бы рассталась со мной так же, как с Персефоной. Как Персефона рассталась с ней.
Мне как никогда нужны были материнская любовь и поддержка, но впервые в жизни я усомнилась в них. И это убивало меня изнутри.
— К Майло. Хоть у кого-то будут родители, любящие его больше всего на свете, даже больше своего бессмертия.
Я направилась к двери. Слёзы жгли глаза. Про себя я молилась, чтобы она меня остановила, крепко обняла и заверила, что поругалась бы со всем Советом, но добилась бы возможности быть со мной и дальше. Что она хотела бы оставаться в моей жизни несмотря ни на что.
— Кейт.
Моё сердце пропустило удар.
— Прости. Я люблю тебя.
Я часто заморгала. Видимо, её любви недостаточно, чтобы остаться со мной до конца моей жалкой смертной жизни. Недостаточно, чтобы ослушаться Совета.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я и, не говоря больше ни слова, вышла из спальни, закрыв за собой дверь.
Тихий гул наполнил детскую при моём появлении. Я прокручивала в голове снова и снова слова, которые собираюсь сказать Кроносу. Это последняя попытка предотвратить надвигающуюся войну. Даже если Рея отказалась нам помогать, это ещё не значит, что битва неизбежна. Я должна попытаться. Но как только мои глаза привыкли к темноте, я сдавленно ахнула, позабыв всю заготовленную речь. Каллиопа расхаживала из стороны в сторону, прижимая Майло к груди.
Я бросилась к ней, но, как всегда, пролетела сквозь неё и приземлилась в полуметре от Кроноса. Впервые с того дня, как я сбежала, он выглядел собой, а не Генри. Значит, он правильно интерпретировал все мои слова Джеймсу. Он молчал, только его губы кривились в попытке сдержать смех. Что ж, хоть кто-то находит мою ярость забавной.
— Мама, конечно же, его исцелит, — сказала Каллиопа. Её лоб был наморщен от беспокойства. — Я знаю, что её принципы не позволят ей вступить в бой, но она не позволит никому из нас умереть, верно?
Она взглянула на Кроноса за подтверждением, но тот ничего не ответил. Хорошо. Значит, он не знает наверняка.
— Отец, мне нужен Генри. Ты можешь это исправить?
— Может, тебе стоило подумать об этом перед тем, как попытаться его убить, — спокойно отозвался Кронос. Каллиопа сильнее сжала Майло, ещё больше нахмурившись.
— Я целилась ему в плечо, а не в сердце. И его не должны были забрать. Ты обещал его исцелить!
Она не собиралась его убивать? Я сощурила глаза. Ну конечно, она блефовала с самого начала. Она была влюблена в Генри тысячу лет. Она не из тех, кто так просто сдаётся. Как Кронос хотел меня, так Каллиопа хотела Генри.
— Значит, всё пошло не по плану, — равнодушно сказал Кронос. — Ты не можешь винить в этом меня.
Майло заплакал, и Каллиопа устало вздохнула.
— Тише, Каллум. Мамочка пытается думать.
— Слышишь, коза, его зовут Майло, и я его мать, — зарычала я, но, конечно же, она меня не слышала. Она всучила малыша в руки Кроносу.
— Держи. Ты всё равно нравишься ему больше. Мне нужен Генри. Верни мне его, отец. Он не должен умереть.
Майло затих. По крайней мере, он оказался подальше от Каллиопы.
— Если он сейчас на Олимпе, я до него никак не доберусь, — сказал Кронос.
— Тогда молись, чтобы он был не там!
Кронос наклонил голову.
— Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном? Я твой отец, твой господин, твой король, а ты относишься ко мне с тем же неуважением, что и к своим врагам.
К моему глубочайшему удовлетворению, Каллиопа застыла, её рот образовал небольшой кружок.
— Я не… — Она запнулась, смутившись. Так ей и надо. — Ты же знаешь, отец, я уважаю тебя больше всех на свете. Просто… Всё идёт как-то не так. Генри уже должен был стать моим, но Ава не сдержала своё обещание, когда он пришёл спасать эту стерву.
Я застыла. Что ещё Ава пообещала Каллиопе?
— Столь вызывающее поведение не поможет тебе получить желаемое, дочь моя, — сказал Кронос. — Тебе уже давно пора было это понять.
Она кивнула и на мгновение приняла смиренный вид.
— Но ты ведь всё ещё на моей стороне, да, папочка? Ты ведь не перестанешь любить меня, правда?
Меня бы стошнило от её дешёвой манипуляции, но Кронос и глазом не повёл.