Уолтер покачал головой.
— Слишком опасно идти одному.
— Один он не пойдёт, — возразила мама. — Если ты дорожишь своей властью над Советом…
Мышцы спины и живота вдруг сократились, и боль вытянула меня из видения. Оказавшись снова в ванной, я негромко всхлипнула. Мама ошибается… Времени больше нет. Роды уже начались, как бы я ни пыталась оттянуть время. Каллиопа убьёт малыша, и некому будет её остановить. Даже если кто и явится ко мне, это уже не имеет значения. Даже если Генри и маме как-то удастся пробраться на остров, нет гарантий, что они справятся с обороной Кроноса, да и к тому времени будет уже слишком поздно.
Ребёнок толкнулся, и я сказала себе собраться с силами. Я должна. Мне нельзя опускать руки. От меня зависит жизнь малыша.
— Прости, — прошептала я, осторожно коснувшись живота там, где он пихнулся. — Я люблю тебя, хорошо? Обещаю, я буду бороться до тех пор, пока ты не окажешься в безопасности.
В дверь постучались, и я подпрыгнула.
— Не думай, что ты родишь в ванной, — произнесла Каллиопа. — Этот ребёнок не вылезет, пока я не скажу.
— Минутку, — отозвалась я и включила кран, чтобы никто меня не слышал. Это ничуть не помогло, но мне хватило и видимости того, что могу уединиться.
Снова опустившись на ванную, я погладила живот.
— У тебя замечательный папа, и скоро ты с ним увидишься, слышишь? Он помешает Каллиопе, он намного сильнее меня. Как и вся семья. Наверное, сегодня будет страшно и больно… Ну, мне будет больно, тебя-то я не позволю тронуть, но в итоге всё будет хорошо. Обещаю.
Это было не пустое обещание. Даже если я всё-таки умру, Каллиопа не коснётся моего ребёнка. Чего бы это ни стоило.
***
Роды происходили так быстро, что я едва успела выйти из ванной комнаты. Каллиопа ничуть не помогала, не давала лекарств и не говорила ободряющих слов; Кронос, хоть и держался рядом, молчал, а время между схватками становилось всё короче и короче. Они знали, что за мной придут. Иной причины вызывать преждевременные роды не было, и я понимала, что Каллиопа не откажется от возможности сделать мне как можно больнее.
Я сдерживала крики. Даже в самые последние минуты, когда ребёнок буквально разрывал моё тело, я стискивала челюсти и превозмогала боль. С тех пор как стала бессмертной, единственное, что приносит страдания, это Кронос, но, похоже, что роды стали ещё одним исключением. Тело причиняет боль самому себе, и бессмертие тут не помогает.
Когда ребёнок, наконец, родился, я ощутила, будто сердце вырвали из груди и отдали Каллиопе. Она выпрямилась, и в горле образовался ком, когда я увидела, как она держит морщинистого, окровавленного младенца.
— Это мальчик, — произнесла она и улыбнулась. — Прекрасно.
Почему-то, несмотря на слова, которые я ему шептала, несмотря на то, как иногда часами он пинался, и несмотря на то, как долго я его вынашивала, всё происходящее не казалось настоящим. Но теперь…
У меня родился сын. Мой сын.
И Каллиопа хочет убить его.
Чтобы перерезать пуповину и закончить роды, ей не понадобились никакие инструменты; в мгновение ока всё оказалось чистым, а ребёнок был завёрнут в белоснежное одеяло. Она обняла малыша так, словно делала это тысячу раз, и оставила меня одну в кровати.
— Стой, — сдавленно произнесла я. Я очень устала и была вся в поту, но, превозмогая боль, изо всех сил попыталась встать. — Ты не можешь… Пожалуйста, я сделаю что угодно, только не навреди ему.
Малыш беспомощно плакал, и моё сердце рвалось на части. Каждая косточка в теле требовала, чтобы я встала, подошла к нему и спасла от боли, но я не могла пошевелиться. Чем сильнее боролась, тем больше меня охватывало оцепенение и тем сильнее болело тело.
Каллиопа посмотрела на меня полными злости глазами. Она наслаждалась. Наслаждалась моей болью.
— Не тебе решать, милая Кейт.
Краем глаза я увидела, как двинулся Кронос.
— Ты не навредишь ребёнку, — сказал он тихим, но не терпящим возражений голосом. — Это не просьба.
Каллиопа сузила глаза. Она хотела бросить ему вызов. Использовать моего сына, чтобы доказать своё превосходство, чтобы показать, что она единственная, кто контролирует происходящее. Но это не так, и она знала об этом. Впервые с тех пор, как я услышала о короле титанов, я была ему благодарна.
— Ладно, — раздражённо ответила Каллиопа. Так, будто давала ему победить только потому, что сама того захотела. Но мы все знали правду. — Я не стану его убивать.
Облегчение, словно лекарство, накатило на меня, и я, наконец, выдохнула. Малыш будет жить.
— Пожалуйста, могу я… Могу ли я подержать сына?