— Ах, чёрт тебя подери! Проклятая колымага! — он пнул ногой по покрышке.
Затем глава разведгруппы вспомнил, что рядом присутствуют женщина и ребёнок, и привитое воспитание заставило его как можно скорее извиниться:
— Прошу прощения, мэм! Минутная слабость — этого больше не повторится!
— Пожалуйста, не беспокойтесь, мистер Чейз, я — не из тех чувствительных дам, которых можно оскорбить или возмутить сквернословиями. Конечно, не могу сказать, что мне это приятно, но я прекрасно понимаю ситуацию…
— Благодарю вас!
— Вам не нужна помощь? — предложил Рик. — Я, конечно, не самый крупный специалист по автомобилям, но свою машину стараюсь чинить сам.
— Нет, сэр, мы справимся. Спасибо за помощь! — отозвался водитель. Он и ещё двое из группы Чейза активно возились с двигателем, но ремонт обещал затянуться минимум на сорок минут, так что О’Коннеллам предстояло чем-то себя занять на это время.
По счастью их снова выручила наблюдательность юного Алекса — паренёк заметил то, что ускользнуло даже от натренированных глаз Чейза и его людей: небольшой оазис на расстоянии около мили на востоке от них и… несколько строений.
— Должно быть, селение бедуинов… — заметил глава группы, когда Алекс указал родителям и ему на свою находку.
— Давайте сходим туда, пока чинят двигатель, — предложил юноша. — Может быть, они что-то скажут про тех, кого мы преследуем? Вдруг они останавливались там, чтобы набрать воды или что-то ещё?..
— Боюсь, что если этот фон Штейнгейль и его люди действительно проезжали там, то бедных бедуинов уже нет в живых, — скептически заметил Рик.
— Почему? — не поняла Иви.
— Потому, мэм, — ответил за её мужа Чейз, — что нацисты презирают все остальные расы, особенно не европеоидные. Это для них люди даже не второго, а третьего сорта, которые должны быть уничтожены ради господства и жизненного пространства для одной высшей арийской расы.
— Господи, какой кошмар! — воскликнула женщина.
— Всё равно, давайте сходим! В таком случае, может быть, они ранены, и им нужна помощь! — не унимался Алекс.
Рик и Иви переглянулись и оба почувствовали внутренний прилив гордости за сына, который рос таким неравнодушным и гуманным. Поэтому они втроём, а также Чейз пошли по направлению к поселению. Дорога заняла около двадцати минут под палящим солнцем, но оно того стоило.
Даже сам вид оазиса: растительность, вода придавали сил и дарили наслаждение глазам, утомившимся созерцанием одного лишь бесконечного песка. Но самым приятным оказалось присутствие людей, живых и невредимых. Это действительно были туареги, несколько десятков человек. Они с интересом и одновременно с опаской смотрели на внезапных гостей, не зная, чего от них ждать. Белые были вооружены, но в то же время не проявляли никакой явной агрессии, в отличие от тех, первых.
Любопытнее всего, как обычно, оказались дети: они подходили ближе и, не стесняясь, переговаривались друг с другом, обсуждая вид незнакомцев. Алекс, который и сам не так давно был одного с ними возраста, хорошо понимал их чувства. Он улыбался и приветливо махал им, стараясь вызвать доверие.
Когда четвёрка пришельцев оказалась в центре поселения, Чейз, неплохо говоривший по-арабски, объявил окружавшим людям, кто они такие и попросил встречи с местными старейшинами. Посовещавшись некоторое время, арабы провели всех гостей в одно из неказистых зданий, сложенных из каменных плит, без стёкол на окнах и с занавеской вместо двери. Предварительно их попросили оставить оружие, что глава разведчиков сделал с явной неохотой лишь под влиянием О’Коннелла.
После палящего зноя пустыни оказаться в прохладном полумраке бедуинского жилища было пределом наслаждения. Обстановка внутри была неказистой и состоящей лишь из самых необходимых предметов интерьера, в центре комнаты на полу на ковре сидел седовласый старик, который внимательно разглядывал вошедших.
— Здравствуйте, уважаемый! — обратился к нему разведчик на арабском. — Меня зовут Чейз, а это супруги О’Коннелл и их сын Алекс. Мы ищем группу людей и решили узнать у вас…
— Пожалуйста, не трудитесь объяснять дальше — мне уже передали ваши слова, — прервал его старик, но не грубо, а с миролюбивой улыбкой на устах. — Прошу вас, садитесь, отдохните! Вы наверняка устали после путешествия по пустыне. Вот, угощайтесь! Кстати, разрешите представиться и мне. Меня зовут Назир Мустафа.
Старик указал рукой на разложенные на ковре перед ним яства: фрукты, финики, сосуды с верблюжьим молоком, чаем. Не бог весть какой роскошный стол, но после сухпайка у гостей бедуинской деревни сразу пробудился аппетит.
Рик, Иви и Алекс, не желая пренебрегать радушием хозяина, воспользовались любезным предложением. Чейз же, однако, преодолев соблазн, отказался, мотивировав это солидарностью со своими людьми, которых они оставили под палящим солнцем. Назира Мустафу это не смутило и не оскорбило, и он предложил собрать гостям с собой в дорогу продуктов, чтобы они могли угостить товарищей. Он дал распоряжения молодому мужчине, что стоял на входе, после чего тот скрылся, оставив их одних.
— Думаю, я знаю, кого вы ищете, — сразу взял инициативу в свои руки Назир Мустафа. — Эти люди были здесь около часа назад.
— Да? Европейцы, верно? А сколько их? — на этот раз не утерпел до конца фразы сам Чейз.
— Больше, чем вас: двадцать человек.
— Ах, ты!.. — хотел был выругаться мужчина, но вовремя сдержался.
— Мистер Чейз, будьте столь любезны, не забывайте и для нас переводить свой разговор, — напомнила Эвелин. Они с мужем и сыном неплохо знали древнеегипетский язык, а вот в современном арабском были гораздо менее сильны. Так что без Чейза им пришлось бы общаться с местными наполовину «на пальцах».
— Простите, мэм, — глава разведгруппы пояснил О’Коннеллам суть разговора с Назиром Мустафой, после чего Рик задал встречный вопрос:
— Скажите, уважаемый Назир Мустафа, что, все эти люди были вооружены?
— Да, и весьма неплохо, насколько я могу судить: у них было с собой автоматическое оружие, и они, забавляясь, едва не ранили нескольких наших, в том числе детей, стреляя им под ноги, — в голосе старика появились суровые нотки. — Поэтому мы приняли меры предосторожности, и забрали оружие у вас. Но, впрочем, я вижу, что вы не такие, как они, и пришли с миром.
— А почему ваши люди не остановили их — вас же больше? — удивлённо спросил Алекс, прожевав очередную порцию фиников.
— Потому что у нас лишь винтовки, да и то не у всех. К тому же они появились так внезапно, что застали нас врасплох. Им нужны были вода и еда и, получив это, они, слава Аллаху, убрались, поехали дальше.
— Они поехали к горам, вы не знаете? — снова вступил в разговор Рик.
— Не могу сказать точно, но судя по направлению, в котором двинулись их автомобили, это так.
— А с ними была женщина? — Иви тоже решила поучаствовать в беседе.
— Да, одна, — произнёс в ответ Назир Мустафа, как только ему перевели вопрос. — Весьма необычная, со светлыми волосами. По нашим меркам красота её сомнительная, но на вкус таких мужчин, как вы, — он посмотрел поочерёдно на О’Коннелла и Чейза, — я полагаю, что очень даже привлекательная.
— А их главного вы видели? — задал вопрос разведчик.
— Насколько я понял, приказы отдавал мужчина, немного моложе вас обоих по возрасту, с красивым волевым лицом, но холодными глазами, в которых чувствовалась жестокость. При нём ещё был подручный, очень крупный и по виду сильный человек. Этот второй, похоже, в свою очередь, командовал всеми остальными, кроме женщины.
— А как вам показалось, уважаемый, эти люди понимали, что их преследуют? Ну, может быть, они выглядели нервными или раздражёнными? — Чейз хотел выяснить, сохраняется ли их операция пока в тайне. Это было важным фактором успеха.
— Нет, ничего такого. Наоборот, — почесав седую бороду, ответил старик, — по их виду чувствовалось, что они уверены в себе и точно знают, куда направляются.
Слова старика определённо подтверждали данные разведки, что фон Штейнгейль и Анна в сопровождении группы поддержки движутся к Этбаю, где, как предполагает «Аненербе» сокрыта последняя статуэтка-ключ к месту хранения знаний древних богов. И они пока не знали о тех, кто движется по их следу. Это было хорошо. Плохо было то, что боевиков оказалось больше, чем рассчитывала британская разведка, да и поломка машины всё сильнее увеличивала разрыв между преследуемыми и преследователями. Необходимо было возвращаться к машинам, поэтому, как только все существенные сведения были получены, гости поблагодарили хозяина за угощение и возможность отдохнуть в тени и прохладе, взяли приготовленные для них припасы и поспешили назад.