Род кивнул головой.
— Куда идти знаю, а как идти тут нужно подумать всем. — Он замолчал, что-то обдумывая. Потом сказал: — Давайте уйду я один. Вполне возможно, что Карачур вас не тронет.
Воевода от его слов вскочил с лавки и вплотную подошёл к старейшине.
— От того, что ты уйдёшь, ровным счётом ни чего не изменится. Разгневанный Карачур, всё равно нападёт на Нарку. Потом догонят и тебя. Карту нужно спасать всем. Значит и идти нужно всем. Пойдём ночью. Даст Бог, сумеем оторваться от степняка.
Волхем молчал.
Род посмотрел на него и продолжил мысль Вараввы:
— Да, идти нужно только ночью и только лесом. Лес нам дом родной, а Карачуру погибель. Войдём в лес по заранее проложенной тропе. — Подойдя к Варавве, положил руку на его плечо. — Твои воины пойдут сзади, загораживая и убирая следы. Ещё один отряд пусти вперёд, что бы заранее прокладывал дорогу. Если всё получится, мы сумеем оторваться от Карачура.
Молчавший до этого шаман, с интересом посмотрел на Рода.
— Дело говоришь. Только готовиться к переходу нужно заранее и что бы тихо в Нарке было. Наверняка у Карачура здесь есть уши и глаза.
— Тихо не получится. Нужно что-то придумать, что бы отвлечь его внимание.
Не думаю, что среди нас может быть предатель. Скорее всего, за городом наблюдают с Лысой горы. — Теперь огромный Варавва начал ходить по избе, меряя её шагами. — Можно будет этот пост снять, тогда они ни чего не увидят.
В доме повисла тишина. За стенами дома было слышно, как нарастает людской гул. По его силе можно было понять, что на площади собралась вся Нарка. Нужно было идти к людям, но старейшины не спешили этого делать.
Наконец, заговорил Волхем:
— Не нужно снимать ни какие посты. Пусть смотрят.
— Это как? — Воевода смотрел на шамана ни чего не понимающими глазами. — Они же тогда всё поймут.
— Не поймут. На завтра объявлю Великий Сбор и назначу ватафина. Вы, наверное, забыли, что подошло время русалий. Нарушать праздник нельзя, иначе Боги лишат нас своего покровительства. Завтра на улицы города выйдут все. В такой кутерьме ни кто не поймёт, что у нас происходит. Под этот шумок народ будет готовиться в дорогу днём, а ближе к ночи обоз пойдёт к лесу.
Варавва заулыбался во всю свою огромную бороду и, подойдя к Волхему, по-дружески хлопнул его рукой по плечу. От дружеского похлопывания, шаман чуть не упал на колени.
— Да тише ты, медведь! Все кости переломаешь!
Улыбнулся и закивал головой Род. Казалось, что выход найден.
— Ну, что ж, тогда осталось выйти к народу и обо всём им рассказать.
В это время дверь в избу отворилась, и на пороге показался Улема.
— Народ собрался. Вас всех просят.
Варавва махнул ему рукой.
— Иди, скажи, что сейчас выйдем. Пусть ждут.
Улема скрылся за дверью. Род взял свой посох и подошёл к двери.
— Я всё им объясню, а ты, Волхем, скажешь о Сборе. — Он посмотрел на старейшин. — О карте я говорить не буду.
Варавва кивнул, соглашаясь.
— О карте говорить нельзя. Пока нельзя. Мы ещё не знаем, как всё сложится.
Волхем поддержал.
— Согласен. Только говорить всё равно придётся. Люди должны знать из-за чего нужду терпят.
— Да будет так. — Род открыл дверь. — Пойдёмте, нас ждут.
Глава 6
Небольшая площадь Нарки была заполнена народом. Пришли все: старики, женщины с детьми, дружинники, которые были в полном боевом снаряжении, готовые в любой момент стать на защиту города. Дед Кузьма притащил на верёвке свою корову Пеструху. Над ним подшучивали, но дед шуток не принимал и не обижался на них. Его Пеструха была для него единственным утешением, кроме ветхой лачуги, в которой он жил.
— Кузьма, ты ни как свою Пеструху в ополчение записывать пришёл?
— На кой ляд ты её приволок? Тут людям тесно стоять, а ты своей коровой пол площади занял.
Кузьма улыбался, ни чего не говорил в ответ, и отмахивался рукой от надоедливых балаболок. К Ваге, который стоял с дочерью и соседом Анисием, подошёл Койша.
— Здравствуй Вага. И тебе здравствовать Анисий.
— Ни как со службы ушёл? — Вага протянул парню руку для приветствия. — Елена сказала, что ты в дозоре у ворот.
— Сменили нас с Аллором.
К Койше подошла Елена и стала рядом с ним.
— Ты когда сватов засылать будешь? — Анисий, глядя на молодую пару, улыбался. — Ты Койша меня назначь сватом. Мне кузнец не откажет.
Молодые рассмеялись.