— Анисий, мне ведь не кузнец нужен, а жена.
Стоящие рядом люди, услышав разговор, засмеялись и поддержали его:
— Тебя Анисий только назначь, ты парня за Кузину Пеструху сосватаешь. С тебя станется.
Анисий отмахнулся от смеющихся.
— Да что с вами толковать. Вы в этом деле ни чего не смыслите.
— Да куда уж нам. Двоих оженили. Ты третий на очереди.
Смеющаяся Елена прижалась к руке Койши.
— Да будет вам! Рано об этом думать. — Она перестала смеяться. — Карачур у ворот стоит.
Смех быстро закончился. Люди смотрели на лобное место в ожидании старейшин. Их лица были серьёзными, и шутить больше ни кто не хотел.
— Зовите старейшин! — Толпа загудела. — Пусть к народу выйдут!
— Люди добрые! — Причитала тётка с мальцом на руках. — Хоть кто ни будь скажет, что делать нам? Не уж-то деток наших Карачуру отдадим?
— Не вой Дражинка, ни кто твоих детей, ни кому не отдаст. Умрём, а не отдадим!
— Бог ты мой! А им, за что умирать-то?
На лобное место поднялся Улема. Народ загудел ещё больше.
— Ты чего влез? Рода зови!
Улема поднял вверх руки.
— Да не войте вы! Сейчас идут. Это вам не коров доить. Успокойтесь!
Народ слегка попритих, но когда увидели идущего к площади Рода, а позади него Варавву с Волхемом, опять загудели.
— Что делать Род?
— Разреши споры наши!
Род поднялся на лобное место и поднял свой посох вверх, успокаивая толпу. Когда шум стих, Род спокойным голосом начал говорить:
— Братья мои. Беда пришла. Карачур поганый, из-за карты какой-то, разорить город хочет.
Из толпы послышалось:
— Скажи, а что за карта то такая?
Род посмотрел на задавшего вопрос, и тут же отвёл глаза.
— Не знаем мы, что это за карта. Однако, не в карте дело. Если он решил нас уничтожить, то для этого любой бы повод нашёл. Видимо на пути у него мы стоим.
— Да что делать то?
— Погодите, дайте сказать. Нелегко мне говорить. Если останемся, то смерть нас здесь ждёт. Уходить то же не просто будет, но это спасёт многие жизни. Город новый отстроим. Ещё лучше прежнего.
— А куда идти знаешь?
— Знаю! Потому сейчас и стою перед вами. Знаю я место среди тысячи озёр, густых лесов и земли благодатной. Туда вас поведу. Там счастье своё найдёте. Верьте мне люди и собирайтесь в путь дорогу. Тяжела будет дорога эта, но мы пройдём её потому, что другого пути у нас нет.
Над площадью повисла тишина. Народ впитывал каждое сказанное Родом слово. Наконец люди стали приходить в себя.
— Веди нас Род!
— Мы пойдём за тобой!
К Роду на возвышенность поднялся Варавва.
— Хватит галдеть! Слушайте меня тихо и меньше трещите языками, что бы Карачур не услышал. Сегодня ночью начинайте готовиться в дорогу. Лишнего не берите. Только вещи и провизию. Лошадей я дам для подвод. Одна подвода на десять человек. Значит нам нужно сорок подвод. Мужики, чините колёса и ставьте клети на подводы. Выходить будем в следующую ночь после русалий. Волхем вам всё скажет. Дружине сейчас собраться у ворот.
Варавва сошёл вниз, подошёл к своему коню и, запрыгнув в седло, поскакал к городским воротам. В толпе зашевелились дружинники, выбираясь из толпы. А тем временем жрец Нарки взял слово.
— Послушайте старого Волхема. Я ваш жрец и я разговариваю с Богами. Наши боги всегда будут с нами, лишь бы вы не забывали их. Нашим Богам угодно, что бы завтра я объявил Великий Сбор. Пришло время празднования русалий. Я думаю вам не нужно объяснять, насколько важен для нас этот праздник. Этот праздник нельзя отменить или перенести, иначе ни кому не будет удачи в его стараниях. Боги помогут нам в нашем не лёгком пути. Завтра с утра мы отдадим им свой долг на Великом Сборе. Ватафин! Готовь священные жезлы — тояги! Новое знамя со священными травами уже готово! Русальцы! Готовьте наряды и священные настои! Обряжайте чучела! Свирачи! Готовьте свои флейты! — Волхем на минуту замолчал, переводя дыхание. — Всем остальным заниматься подготовкой к переходу. Режьте животных и птицу. Солите и коптите мясо — оно в дороге будет необходимо. Не берите лишнего — идти нужно будет быстро. Я всё сказал.
Народ молчал, обдумывая сказанное шаманом. Авторитет его был в Нарке велик, и ослушаться его слова, значило навлечь на себя беду.
Тем временем, жрец сошёл с лобного места и, опираясь на свою сучковатую палку, не спеша направился к капищу. Люди стали расходиться по домам, на ходу обсуждая решение старейшин. По пути вели свои разговоры. Пожилой, но ещё крепкий Фома, говорил со своей женой: