Через пятьдесят пять лет после визита шерифа Палладино она сидела за тем же самым столом, с той же самой фарфоровой чашкой в руках, помешивая черный кофе той же серебряной ложечкой, чтобы разогнать его горечь. В этот раз на столе не было ни письменных принадлежностей, ни хрустящей бумаги цвета яичной скорлупы, ни сделанных ею самой чернил. Она уже разослала письма всем своим живым родственникам, и письма кончались так: «Я умираю. Приходите и заберите свое наследство».
Но до этого еще далеко.
Провожая молодого человека к дверям, Орхидея спросила:
– Все в порядке, шериф Палладино?
– Насколько я могу судить, – ответил шериф, надевая шляпу.
Она наблюдала, как его машина выехала на дорогу, и не уходила в дом, пока он не скрылся из вида. Подул сильный ветер, заставивший трепетать лавровые листья на дверях и окнах. Кто-то снаружи наблюдал за ней. Она ощутила это лишь на мгновение, но удвоила защитные чары дома, свечи на алтаре, кристаллы соли.
Придет время, когда прошлое настигнет ее, и Орхидее придется вернуть долг, который взыскала с нее вселенная. Но сначала она проживет длинную жизнь.
2. Наследники Божественной Орхидеи
Приглашение пришло в тот момент, когда Маримар Монтойя обожгла язык своим полуночным кофе. Она ощутила, как по комнате прошла какая-то волна, словно призрак заставил мигать лампочки, сделал так, что экран компьютера застыл, и включил телевизор. Она поморщилась и поставила чашку. Чашку из старинного сервиза, одну из двадцати четырех, которую она взяла из бабушкиного буфета и сунула в рюкзак в то утро, когда уехала из Четырех Рек, как раз когда начал петь Габо, скелетообразный петух.
– Не сейчас, – пробормотала она, хлопая по прозрачному голубому корпусу своего iMac G3. Она купила его, подновив за пятьдесят долларов, в модной подготовительной школе в Верхнем Ист-Сайде, когда они меняли оборудование. Все, чего хотела Маримар, – это засесть в интернете и текстовом редакторе, в котором она пыталась писать роман, хотя предполагалось, что она в это время должна трудиться над заданием колледжа.
Она провела мягким кончиком языка по нёбу и щелкнула по кнопке мыши – безрезультатно. Потом сдалась и крутанулась на вращающемся стуле.
Маримар не знала, что уже так поздно, ей все еще нужно было написать пять страниц эссе по готической литературе о «Падении дома Ашеров» Эдгара Аллана По и его интересе к ненормальным семьям. Рей снова допоздна сидел в офисе. Квартира, в которой они жили, находилась в самом сердце Испанского Гарлема в Нью-Йорке, и, живя здесь уже шесть лет, она никак не могла привыкнуть к постоянным поломкам в здании. Лампочки перегорали через несколько дней после того, как их вкрутили, коварный радиатор, скрипучий пол, ржавые трубы, из которых летом текла горячая вода, а зимой ледяная. И все же это место Маримар и ее кузен Рей обустраивали как свой дом.
Она протянула руку к телефону, чтобы отправить ему сообщение, и заметила лежащий рядом квадратный конверт. Марки не было, только ее имя и адрес:
Маримар Монтойя
160 Восток 107-я улица, апарт. 3C
Нью-Йорк, NY10029
Она окинула взглядом гостиную, чтобы понять, не изменилось ли что-нибудь еще. Потертый кожаный диван с шерстяным пледом с изображением лам в горах Эквадора. Рисунки Рея-старшеклассника и репродукция картины «Череп коровы: красный, белый, синий» Джорджии О’Киф, которую она купила рядом с Метрополитен-музеем на своей первой экскурсии. Массивный кофейный столик красного дерева, который тетка Маримар обнаружила на тротуаре Пятой авеню и заставила ее и Рея тащить его через двадцать кварталов и по трем улицам. Стопка журналов, большинство которых были украдены из офиса литературного журнала Хантерского колледжа, купоны супермаркета, ароматизированная жевательная резинка, старая бутылка для воды «Налген» с логотипом бухгалтерской фирмы Рея, бесплатные презервативы нью-йоркской марки в вазе с гниющими фруктами, открытая коробка с наполовину съеденной после работы пиццей.
Все было так же, как когда она села писать. Кроме открытого окна. И Маримар мгновенно поняла, откуда взялось письмо.
Она встала и подошла к окну. Внизу сидели подростки, неся какую-то ахинею и поглощая чипсы и газировку. А на пожарной лестнице Маримар увидела неизвестную птицу. Она была похожа на голубую сойку, но слишком большая по сравнению с теми, каких она иногда видела в Центральном парке. Маримар высунулась из окна, чтобы поймать птицу, но та ускользнула от рук девушки, оперение ее вдруг выцвело, а тело приняло обтекаемую форму обычного городского голубя. Птица издала булькающий звук и улетела.