Ричика покосилась на порог и впервые занервничала.
- Все будет сделано, госпожа.
Бриджит взяла девушку за руку.
- Я полностью доверяю тебе, Ричика, - сказала она, глядя в глаза девушки, чтобы убедиться, что в ее памяти отпечаталось каждое слово. - И если через несколько дней я все еще буду жива, свободна и в своем уме, я щедро тебя отблагодарю.
Бриджит увидела, как губы Ричики медленно складываются в улыбку, и поняла, что ее догадка оказалась верной. Ричика мечтала о богатстве и увидела шанс его достичь.
- Служить вам - большая честь для меня. - Она поклонилась. - Можете на меня положиться.
И она быстро вышла из комнаты.
Оставшись одна, Бриджит обнаружила, что взгляд ее прикован к шкатулке, куда Ричика спрятала заклятье Калами. Интересно, насколько близко можно к нему подходить и как долго она сможет выносить присутствие этой штуковины, не подчиняясь ей?
Бриджит нервно сглотнула и вдруг заметила, что ее пальцы все время тянутся к серебряной броши, подаренной Калами.
Бриджит охватила волна отвращения, и она принялась неумело отстегивать брошку. Сама мысль о том, что рядом с ней находится что-то, связанное с Калами, была невыносима. Бриджит швырнула украшение на стол и затравленно оглядела комнату. Комната была роскошная, с фресками, драпировками и резными деревянными ширмами вокруг кровати, но совершенно чужая, и оттого, что она была одна в такой большой комнате, Бриджит почувствовала себя не в своей тарелке. Ей хотелось горько упрекнуть себя за то, что она поверила... Поверила тому, чего не знала. Поверила, что возможна лучшая жизнь. За то, что опять поверила обещаниям незнакомца.
Но на сожаления сейчас нет времени. Нужно принимать какие-то решения. Бриджит вгляделась в брошь, прикрыв ладонью правый глаз. Никакого особенного блеска не было. Так что, скорее всего, она не опасна. А значит, для отвода глаз можно спокойно ее носить.
Бриджит взяла холодный кусочек серебра и повертела его в руках. "А если он поверит, что я в него влюблена, то может ослабить бдительность. - Она сжала брошку в кулаке. - Так будет лучше".
Глава 14
Бриджит снился сон.
Она стояла возле золотой клетки, а в ней всеми оттенками огня пылала Жар-птица. Ее глаза молили о свободе, а распластанные над головой крылья бились о прутья, обдавая Бриджит нестерпимым жаром. Птица хотела летать, хотела петь от радости при виде солнца. Она томилась здесь, в темноте, уже почти тридцать лет! Все это Бриджит увидела в глазах Жар-птицы, и сердце ее растаяло.
Она принялась ощупывать драгоценные витые прутья, пытаясь отыскать дверцу. Ее не было. Клетка была абсолютно цельной.
- Прости, - сказала Бриджит птице. - Я не знаю, что нужно делать.
Птица поникла и закрыла голову пылающими крыльями. Теперь вместе с жаром Бриджит чувствовала исходящее от птицы страдание. Не в силах видеть эту муку, Бриджит изо всех сил сжала прутья, пытаясь согнуть изящную золотую вещь... И тут же, во сне, ее посетило видение. Охваченный пламенем дворец. А над ним, высоко в ночном небе, летела Жар-птица. Бриджит видела горящие поля, над которыми клубами вздымался черный дым, а Жар-птица пела в небесах, но радовалась она не свободе и солнцу, а тому, что натворила. Потом Бриджит увидела, как горит лес и люди спасаются бегством от разъяренного пламени. И еще она увидела, что Жар-птица нырнула в самое сердце пожара, вобрала в себя весь огонь и снова взмыла в небо, а люди застыли на пепелище, охваченные благоговейным страхом.
Видение исчезло. Бриджит отшатнулась от клетки и воскликнула:
- Что же из этого правда? Какая ты на самом деле?
"Такая, какой я призвана быть", - ответила Жар-птица.
- Проснитесь, - сказал чей-то голос.
"Нет! - Птица бросилась грудью на прутья клетки, и Бриджит почувствовала, как в нее перетекает тоска Феникса. - Не оставляй меня здесь!"
- Проснитесь, Бриджит.
Бриджит словно подкинуло. Она резко села на кровати, дрожа всем телом. Вдруг в темноте послышался чей-то сдавленный крик и грохот. Бриджит сползла с кровати и снова вздрогнула - на этот раз от холода, когда коснулась холодного пола босыми ногами.
- Кто здесь? - крикнула она.
В комнате было темно, хоть глаз выколи. Бриджит в страхе попятилась, наткнулась на ширму, что стояла возле кровати, споткнулась и ухватилась за деревянную конструкцию, чтобы удержать равновесие, но вместо этого с грохотом уронила ее на пол и упала сама. Цепляясь за поваленную ширму, она с трудом поднялась на ноги и в свете еле тлеющих углей увидела Сакру, стоящего с противоположной стороны от кровати.
Как ни странно, никто не проснулся. Все дамы лежали в своих кроватях и, судя по дружному посапыванию, крепко спали.
Сакра... Его силуэт смутно виднелся в бледном лунном свете и еще более бледном мерцании углей в очаге. Сакра, которого она сама просила прийти. Которого она умоляла прийти, потому что обнаружила заклятье Калами. Бриджит позволила служанкам уложить себя в постель, но собиралась не смыкать глаз до его прихода.
Щеки Бриджит вспыхнули от смущения. Чтобы хоть как-то прикрыть наготу под сорочкой, она скрестила руки на груди.
- Вы уж простите меня, сударь, - заявила она, - но у меня на родине если мужчина ночью врывается в спальню порядочной женщины, ей полагается завизжать. Раза два, как минимум.
Сакра заморгал, с недоумением глядя на Бриджит, а затем учтиво поклонился:
- Даже в том случае, когда женщина сама пригласила мужчину?
- Сама, не сама, а приличия-то надо соблюдать, - буркнула Бриджит, нервно одергивая рукава. - Однако будем считать, что с этим мы разобрались, так что можно продолжать.
Они взглянули друг на друга, и Сакра неожиданно расхохотался. Он отдавался этому процессу целиком: голова запрокинута, плечи трясутся. Это был такой искренний и открытый смех, что Бриджит не удержалась и улыбнулась в ответ. Впервые она видела Сакру таким - непринужденным, ничем не обеспокоенным. Сердце Бриджит на мгновение согрелось теплом симпатии.
- Ах, госпожа, - произнес Сакра, когда смог говорить. - Чего угодно я ожидал от вас, только не остроумия. - Он вытер слезы. - Простите меня, но я так давно не смеялся.
Несмотря на весь этот шум, никто из девушек, спящих на низеньких койках для прислуги, которые днем задвигались под огромную кровать Бриджит, не проснулся. Только леди Гали перевернулась на другой бок, вздохнула и захрапела снова.