Ни Человек-лис, ни его брат, казалось, не обратили на это внимания, и Калами заставил себя сосредоточиться на более важных вещах. Брат Человека-лиса тоже принял обличье человека - такого же рыжеволосого, нагого и остролицего. Ухмыльнувшись, он обнажил окровавленные зубы:
- Что ж, попробуем. - Брат протянул руку, и Калами отдал ему фляжку.
Стук сердца глухими ударами отдавался в груди, и по блеску глаз Человека-лиса Калами понял, что тот чует его страх. Брат понюхал вино, искоса взглянул на фляжку и одним быстрым движением сорвал покрывавшую ее оплетку.
Калами похолодел. Ни один смертный не в силах был разорвать плетение, которое удерживало наполнявшее фляжку заклятье. А теперь заклятье разрушено, и заколдованное вино исчезло. Брат поднял фляжку и встряхнул ее - внутри не было ни капли.
- Твоя бутылка пуста, колдун.
- Что же скажет, когда придет, наш с-самый старший брат? - Человек-лис, задрав голову, злобно посмотрел на Калами. - Ты ведь обещал, что вина хватит на всех, колдун.
Его глаза так неистово горели голодом и бешенством, что Калами казалось, будто он ощущает их жар своим заледеневшим телом.
- Ты нарушил с-слово!
- И что мы должны сделать с тем, кто нарушил данное нам слово? - сказал Брат, наклоняясь вперед так, что руки его уперлись в снег. - Клянусь сердцем матери, я с-смертельно оскорблен таким поведением. - Он оскалился, и в рычании, донесшемся из его горла, не было уже ничего человеческого.
- Может, он мог бы с-стать кроликом, - предположил Человек-лис, встав на четвереньки, - вместо того, который улетел?
- Или барсучонком, который потерял свою мамочку и хнычет без нее, задумчиво произнес брат и оскалился в беззвучном смехе, вновь показав обагренные кровью зубы.
- Или куропаткой.
- Или фазаном.
Человек-лис облизал рот мокрым красным языком:
- Или вкусной-превкус-сной деревенской курицей...
- Подождите, - Калами протестующе поднял руки и со стыдом заметил, что они дрожат. - Господа, я беззащитен перед вами, но все же дайте мне шанс исполнить обещанное. (Ты должен говорить хорошо, приятель, если не хочешь, чтобы к концу дня твое тело было съедено вместе с душой.) Здесь неподалеку есть самый лучший в мире напиток.
- Лучше, чем твоя кровь, колдун? - спросил Брат, подавшись вперед. Калами чувствовал его запах - резкую смесь звериного мускуса и человеческого пота. - И всем хватит? Даже нашему старшему брату, который уже с-совсем скоро будет здесь?
Калами попытался унять бешено бьющееся сердце, но было слишком поздно. Воздух уже пропитался запахом его страха, и лисьи ноздри подрагивали, улавливая его. Человек-лис улыбнулся и показал зубы - желтые, как пергамент, но совершенно здоровые и очень острые. Он потянулся вперед, опустив ладони и колени на снег. Орган у него между ног сделался твердым и красным.
- Пус-сть он будет кроликом, - выдохнул Человек-лис, - я хочу побегать.
- Но пока вы будете охотиться за мной, - Калами протянул к ним руки, стараясь не выказывать страха, - вы упустите женщину.
- Женщину? - повторил Человек-лис. - Какую женщину?
- Ту, что сейчас едет через ваш лес, возвращаясь домой после важной встречи. - Слова уже выскакивали из горла Калами, запинаясь друг за друга. Он взял себя в руки и заговорил спокойнее: - Она еще почти ребенок, но уже прекрасна - так, как только может быть прекрасна смертная женщина. Она проезжает по вашим владениям, презрев ваши права, и полагает себя защищенной благодаря своим чарам и хитростям.
- Защищенной? - Кровавая улыбка Брата стала лукавой. - Защищенной от нас-с?
Человек-лис хлопнул Брата по плечу:
- Нет, не от нас. Во всяком случае, не от нашего старшего. Девушка это вкусно, действительно вкус-сно, - его орган еще яснее, чем слова, демонстрировал его вожделение.
- Но колдун однажды уже нарушил слово. - Брат кивнул в сторону фляжки, валявшейся на снегу. Из нее вытекло несколько капель вина, обагрив снег, подобно крови исчезнувшего голубя. - Можем ли мы теперь ему доверять?
- Хорошая мыс-сль, Брат, - Человек-лис почесал заостренный подбородок. - И потом, если эта женщина останется на дороге, как сможем мы, простые честные люди, приблизиться к ней во всей ее пышности и великолепии?
Теперь настала очередь Калами с деланным изумлением поднять брови и спросить:
- Вы хотите сказать, что кто-то может безнаказанно проскользнуть мимо вас в вашем же собственном лесу?
Брат поднял длинный указательный палец:
- Видишь ли, колдун, дорога - не час-сть леса. Очень с-ста-рый закон. Мамочка будет недовольна, если мы его нарушим.
"Этого я и боялся". Тело Калами словно одеревенело. Спиной он почувствовал взгляд, устремленный на него и вселяющий страх, - так взгляд собаки повергает в страх кошку, так взгляд лисы приводит в ужас деревенскую курицу. "Но ведь я не кошка и не курица! Я начал эту игру и доведу ее до конца. Этим тварям я не достанусь. У меня еще слишком много дел".
Калами заставил себя успокоиться и предложил:
- А если я заставлю ее покинуть дорогу, вы сочтете мой долг выплаченным?
Ощущение чьего-то присутствия за спиной усилилось. Калами различал неясную тень на снегу, ощущал тошнотворный запах падали... Сердце его так сильно забилось в груди, что он содрогнулся всем телом, но все же удержался от того, чтобы обернуться. Калами и так знал, что за привидение стоит у него за спиной, намереваясь заморозить его душу.
- Нашему Старшему Брату нравится эта затея. - Человек-лис провел по снегу тонкой рукой. - Мне она тоже по душе.
- И мне. - Оскал его брата стал еще шире.
Калами почувствовал мгновенное облегчение. Неистовый стук сердца немного замедлился, но он все еще не решался пошевелиться.
- Есть одно место, там, где поперек дороги лежит поваленный ясень, продолжал Калами. Взгляд его метался от одного брата к другому, тщетно пытаясь угадать их мысли. - Ждите меня там, когда стемнеет, и я выполню обещание.
- Мы знаем это мес-сто, - Человек-лис кивнул, не сводя глаз с Калами, мы будем там. И ты тоже будь.
В мгновение ока три лиса - два рыжих и один серый - бесшумно скрылись в кустарнике, и Калами остался один. Он подобрал фляжку, положил ее в заплечный мешок и заставил себя подняться на ноги, которые за это время совсем заледенели. Нужно торопиться. Если Ананда и ее свита уже успели миновать поваленное дерево - он пропал. По глубокому снегу, через заросли обледеневшего папоротника Калами добрался до того места, где оставил лошадь. Бедное животное стояло тихо и покорно лишь благодаря заклятию, вплетенному в уздечку. При приближении хозяина лошадь задрожала и покрылась потом, почуяв исходивший от него лисий запах.