Прошло какое-то время - может, час, а может, десять. Бриджит бросилась на кровать и закрыла лицо руками. Вскоре до нее донесся знакомый запах запах свежеиспеченного хлеба. Рот Бриджит тут же наполнился слюной, а желудок сжался в голодном спазме. Когда она последний раз ела? Сейчас ей казалось, что с тех пор прошла целая вечность. За целый день - только хлеб с сыром, а перед этим - легкий завтрак на маяке. От одной мысли о кукурузных лепешках и патоке, нежнейшем беконе и горячем кофе в животе у Бриджит снова заурчало. Интересно, Сакра догадается ее покормить? А может, это пытка такая? Но зачем? Все равно она не сможет ему ничего рассказать. Да если бы и могла, все равно бы не рассказала...
Однако еще через нескольких минут Бриджит вынуждена была себе признаться, что готова рассказать Сакре все что угодно, только бы попробовать этот изумительный, ароматный хлеб. Может, стоит встать у двери, а когда Сакра войдет - оглушить его табуреткой, а потом заколоть ножом? Тогда она сможет спокойно съесть хлеб, дождаться утра и уже при свете дня отправиться в путь.
Бриджит поднялась на ноги, чтобы привести свой замечательный план в исполнение. Но было слишком поздно: дверь открылась, и в нее вошел Сакра. В руках он держал плоский плетеный хлеб. От него исходил чудный аромат тепла и трав, и Бриджит пришлось собрать всю свою волю, чтобы не накинуться на него сразу же.
Сакра протянул ей каравай. Бриджит сглотнула слюну, но не двинулась с места. Не у нее одной могли быть планы. Кто знает, что кроме трав и муки было подмешано в этот хлеб?
Сакра кивнул, и похоже, с одобрением. Он отломил кусочек от каравая, над которым витало облачко ароматного пара. Затем положил его в рот, разжевал и проглотил. Бриджит смотрела на него как завороженная. Господи, как хочется есть...
Сакра опять протянул хлеб Бриджит. До Бриджит наконец дошел смысл этой демонстрации: раз он сам его попробовал, значит, хлеб не отравлен. Стараясь держать себя в руках, она взяла каравай, села на кровать, отломила маленький кусочек и, хорошенько разжевав, съела. Кем бы ни был ее тюремщик, из него мог получиться отменный пекарь. Хлеб был мягкий, пышный, с хрустящей корочкой.
Когда Бриджит проглотила последний кусок, Сакра кивнул и произнес:
- Ну вот, теперь мы можем поговорить.
Бриджит ошарашенно глянула на него:
- Так ты говоришь по-английски? - И тут же зажала рот рукой. Звуки, которые вылетели из ее горла, не имели никакого отношения к английскому. Хлеб, который она только что съела, плетеный хлеб... Вэлин ведь говорил ей, что магию нужно плести... Неужели хлеб был заколдован? Желудок Бриджит снова болезненно сжался, на этот раз - протестуя против только что съеденной пищи.
Сакра покачал головой - не то презрительно, не то разочарованно.
- Кто ты?
- Бриджит Ледерли, - натянуто ответила она. - А ты? - Бриджит решила не подавать виду, что знает его.
Казалось, этот вопрос застал Сакру врасплох. Но потом, пожав плечами, он ответил:
- Сакра дра Дхирен Фанидрэла. Кто твой хозяин? Что он задумал?
Бриджит с негодованием вскинула голову:
- У меня нет хозяина. Зачем ты похитил меня?
Сакра нахмурился:
- Хорошо, тот, кто привез тебя сюда - что он задумал?
"Очень уж ты скор, дружок, - подумала Бриджит. - Сначала похищаешь меня, потом запугиваешь, потом запираешь на замок. С какой стати я должна отвечать на твои вопросы?"
Но вместо этого она сказала:
- Он собирался отвезти меня во дворец императрицы, чтобы вместе мы смогли разрушить чары Ананды, околдовавшей императора.
Только секунду спустя Бриджит поняла, что произнесла это вслух. Она схватилась за горло:
- Что ты со мной сделал?
Сакра улыбнулся одним уголком рта:
- Плохая же ты колдунья, если даже не почувствовала заклинания правды в этом хлебе.
Желудок Бриджит опять заволновался. Идиотка! Она должна была догадаться! Знала ведь, что это за человек, уж можно было понять, что нельзя брать то, что он предлагает.
- Как Вэлин Калами собирался это сделать?
Бриджит пыталась усилием воли сжать челюсти, но все равно ответила:
- Он не говорил мне. Он только сказал, что было предсказано, будто мое присутствие вернет трон вдовствующей императрице.
Бриджит не в силах была терпеть эту пытку, и когда Сакра приблизился, накинулась на него и влепила пощечину. Потом вскочила на ноги и бросилась к двери. Дверь была заперта. Внимание Бриджит было так поглощено хлебом, что она и не заметила, как Сакра повернул в замке ключ. Она в отчаянии заколотила по двери кулаками, потом прислонилась к ней спиной и встретилась взглядом со своим похитителем, который смотрел на нее с испугом и изумлением.
- Прекрати это! Убей меня - или что ты там собирался сделать. Я ничего не знаю! Я не успела ничего узнать.
- Кто твоя мать? - спросил Сакра.
- Ингрид Лофтфилд Ледерли, - ответила Бриджит, уже не сопротивляясь, и, оставив дверь в покое, направилась обратно к кровати.
- Святой предок, подумать только! - прошептал Сакра, и в его голосе звучало искреннее удивление. - Кто бы мог подумать, что дочь Аваназия будет так мало знать?
Бриджит насупилась.
- О чем это ты? - подозрительно спросила она и пристально посмотрела на него. - Какое вообще тебе дело до моей матери?
- Ты не знаешь? - Сакра вскочил на ноги. - Ты правда не знаешь?!
Бриджит прислонилась к столбику кровати.
- Знала бы - не спрашивала, - бросила она.
Однако вместе с закипающей злостью пришло и облегчение: теперь Бриджит, по крайней мере, удавалось контролировать формулировки своих ответов.
Но Сакра, казалось, не слушал ее, задумчиво глядя куда-то вдаль.
- Где сейчас твоя мать?
- Умерла.
Бриджит помолчала, а потом добавила, уже по своей воле:
- Она умерла при родах.
Может, если она будет посговорчивее, ей удастся получить ответы и на свои вопросы?