Но тетя Грэйс решила оставить последнее слово за собой:
- Если бы твоя мать была жива, она сказала бы тебе то же самое.
Это была последняя капля. Бриджит не выдержала.
- Да как вы смеете! - сказала она ровным тихим голосом, чеканя слова. Отец говорил, вы даже не пришли на ее похороны! Прощайте, тетя Грэйс.
На этот раз тетка не пыталась ее остановить. Сердце Бриджит готово было разорваться от ярости, обиды и невысказанных слов. И все же, несмотря на гнев, она понимала, что тетя Грэйс действительно что-то знает и рассказала далеко не все. Однако возвращаться было уже поздно. Бриджит оставалось только идти и идти вперед, спускаясь вниз по холму обратно в город.
Будучи крупным и быстро развивающимся городом, для отправления религиозных нужд Бейфилд предоставлял своим разношерстным обитателям выбор из шести церквей. Целью Бриджит была Епископальная церковь Христа на Третьей улице, похожая на изящный пряничный домик. Дом священника, стоявший по соседству, был таким же беленьким и аккуратным. Цветочные клумбы перед домом заботливо вскопаны, газончик очищен от опавших листьев.
Бриджит поднялась на каменное крыльцо и позвонила в колокольчик, который был когда-то преподнесен жителями города в дар первому священнику этой церкви, отцу нынешнего мистера Симмонса. Бриджит не повезло: дверь открыла миссис Симмонс, супруга священника. Она узнала Бриджит сразу, но продолжала молча стоять в дверях, разглядывая ее с головы до ног и стараясь не упустить из виду ни одной детали - ни состояния ее платья, ни шляпки, из-под которой выбилось несколько прядей, ни заштопанной шали, ни потрепанных, заляпанных грязью башмаков.
- Доброе утро, миссис Симмонс, - сказала Бриджит, пытаясь не обращать внимания на выражение явной неприязни на лице женщины. - Мистер Симмонс дома?
- Нет, его нет, - ответила миссис Симмонс таким тоном, словно была удивлена, как Бриджит вообще осмелилась задать этот вопрос. - Мистер Симмонс очень занятой человек и не имеет обыкновения сидеть дома целыми днями.
- Понятно, - спокойно отвечала Бриджит. - В таком случае не могли бы вы передать ему записку? На маяке произошло нечто...
- Думаю, все, что происходит на маяке, касается только вас и вашего начальства.
Бриджит закусила губу. Не стоило и начинать этот разговор. Миссис Симмонс ни за что не пустит ее на порог, ведь одно ее присутствие может осквернить святость дома честного христианина. В душе Бриджит с новой силой вспыхнула ярость, которая еще не вполне улеглась после стычки с тетей Грэйс. Но печальный опыт подсказывал: если дать выход своим чувствам, будет только хуже, а у сплетников появится новый повод для злословия.
- Простите, что побеспокоила, миссис Симмонс. Всего хорошего.
- Всего хорошего.
У миссис Симмонс все же хватило такта не захлопнуть дверь у Бриджит перед носом и подождать, пока та отвернется. Щеки Бриджит пылали от обиды и растерянности, когда она спускалась по ступенькам. Она прошла уже полквартала, когда ее окликнул чей-то приветливый голос.
- Доброе утро, мисс Ледерли!
По булыжной мостовой к ней направлялся сам преподобный Захария Симмонс с охапкой бумажных пакетов.
- Доброе утро, мистер Симмонс! Я только что заходила к вам домой, но, к сожалению, не застала.
- Что ж, я буду дома через минуту, - он улыбнулся и кивнул в сторону крыльца. - Попробуем еще раз?
- Большое спасибо, мистер Симмонс. - Бриджит пошла с ним рядом, подстраиваясь к его шагу.
Преподобный Симмонс был высокий степенный мужчина с вытянутым лицом и внушительным римским носом. В свое время ему не хватило амбициозности и лицемерия, чтобы сделать карьеру, и он остался, так сказать, прозябать в северном Висконсине. Миссис Симмонс так и не смогла ему этого простить.
Мистер Симмонс осведомился о здоровье Бриджит, миссис Хансен и Сэмюэля, а также о том, как они перенесли бурю, что бушевала накануне. Бриджит поблагодарила его за заботу и ответила, что все в порядке, опуская пока историю спасения незнакомца. Она собиралась рассказать об этом подробно, но только не на улице.
Мистер Симмонс поднялся на крыльцо и распахнул дверь, приглашая ее войти. Оказавшись в прихожей, Бриджит с удовлетворением наблюдала, как поджала губы миссис Симмонс, выйдя из гостиной навстречу мужу.
- Вот то, что вы просили купить, миссис Симмонс, - сказал священник, отдавая ей пакеты. - И принесите, пожалуйста, пару чашечек кофе в мой кабинет. Мисс Ледерли хочет проконсультироваться со мной по одному важному делу.
Внутренняя борьба так явственно отразилась на лице его супруги, что казалось, еще немного - и она лопнет от распирающих ее противоречий. Но ей удалось взять себя в руки.
- Я скажу Маргарет, - холодно произнесла миссис Симмонс и удалилась на кухню.
- Мисс Ледерли, прошу вас, - священник жестом предложил Бриджит следовать за ним.
Они прошли по узкому коридору, сделав вид, что этой милой супружеской перепалки не было и в помине.
Бриджит вовсе не хотела быть причиной раздора в семье священника. Если в глазах миссис Симмонс она, несомненно, была падшей женщиной, то ее супруг всегда относился к Бриджит с пониманием и искренне желал ей добра. Сразу после родов он несколько раз предлагал ей помочь куда-нибудь пристроить ребенка. Но тогда Бриджит была уверена, что отец девочки вернется, и не воспользовалась предложением священника. Тем не менее она была благодарна за его заботу. А когда малышка Анна умерла, преподобный Симмонс был единственным, кто согласился похоронить ее по христианскому обряду.
Кабинет священника представлял собой небольшую, заставленную шкафами с книгами комнату с двумя глубокими креслами и резным письменным столом, доставшимся священнику от отца. Мистер Симмонс раздвинул шторы, впустив в комнату неяркий солнечный свет, и устроился в одном из кресел.
- Прошу вас, мисс Ледерли, садитесь и рассказывайте, чем я могу вам помочь.
Бриджит повиновалась. Она подробно рассказала о спасении незнакомца, умолчав лишь о своих видениях: это была опасная тема в разговоре со священником. Она описала странную одежду незнакомца и его необычную лодку, а затем рассказала о его странном заявлении.