— Плохая же ты колдунья, если даже не почувствовала заклинания правды в этом хлебе.
Желудок Бриджит опять заволновался. Идиотка! Она должна была догадаться! Знала ведь, что это за человек, уж можно было понять, что нельзя брать то, что он предлагает.
— Как Вэлин Калами собирался это сделать?
Бриджит пыталась усилием воли сжать челюсти, но все равно ответила:
— Он не говорил мне. Он только сказал, что было предсказано, будто мое присутствие вернет трон вдовствующей императрице.
Бриджит не в силах была терпеть эту пытку, и когда Сакра приблизился, накинулась на него и влепила пощечину. Потом вскочила на ноги и бросилась к двери. Дверь была заперта. Внимание Бриджит было так поглощено хлебом, что она и не заметила, как Сакра повернул в замке ключ. Она в отчаянии заколотила по двери кулаками, потом прислонилась к ней спиной и встретилась взглядом со своим похитителем, который смотрел на нее с испугом и изумлением.
— Прекрати это! Убей меня — или что ты там собирался сделать. Я ничего не знаю! Я не успела ничего узнать.
— Кто твоя мать? — спросил Сакра.
— Ингрид Лофтфилд Ледерли, — ответила Бриджит, уже не сопротивляясь, и, оставив дверь в покое, направилась обратно к кровати.
— Святой предок, подумать только! — прошептал Сакра, и в его голосе звучало искреннее удивление. — Кто бы мог подумать, что дочь Аваназия будет так мало знать?
Бриджит насупилась.
— О чем это ты? — подозрительно спросила она и пристально посмотрела на него. — Какое вообще тебе дело до моей матери?
— Ты не знаешь? — Сакра вскочил на ноги. — Ты правда не знаешь?!
Бриджит прислонилась к столбику кровати.
— Знала бы — не спрашивала, — бросила она.
Однако вместе с закипающей злостью пришло и облегчение: теперь Бриджит, по крайней мере, удавалось контролировать формулировки своих ответов.
Но Сакра, казалось, не слушал ее, задумчиво глядя куда-то вдаль.
— Где сейчас твоя мать?
— Умерла.
Бриджит помолчала, а потом добавила, уже по своей воле:
— Она умерла при родах.
Может, если она будет посговорчивее, ей удастся получить ответы и на свои вопросы?
Ее слова вернули Сакру к действительности, и он неожиданно произнес:
— Прости.
Бриджит посмотрела на него, но ничего не сказала. Похоже, отвечать требовалось только на вопросы.
Сакра подошел поближе, но, видимо, вспомнил пощечину и отступил на безопасное расстояние. В его глазах мелькнула улыбка.
— Каким образом ты собиралась помогать Калами?
Рот Бриджит сам собой раскрылся, но она была к этому готова.
— Я собиралась научиться тому, чему он хотел меня научить. — Она скрестила руки на груди. — А что это были за существа, которые меня похитили?
Сакра опять сдвинул брови, но это выглядело так, словно он нахмурился, чтобы не рассмеяться:
— Теперь ты хочешь допросить меня? Вопрос за вопрос?
— Ну, если ты не против, — сказала Бриджит. Теперь между вопросом и вынужденным ответом появился секундный промежуток. Этой секунды Бриджит было достаточно, чтобы сформулировать свою реплику нужным образом.
Сакра фыркнул и уселся на табурет. Он смотрел на нее исподлобья, наморщив лоб. Судя по всему, он был чем-то озадачен.
— Нет, пожалуй, мы не будем играть в эту игру. — Он задумчиво поскреб подбородок. — Но я хочу спросить тебя еще кое о чем. Что ты на самом деле знаешь о Вэлине Калами?
Прежде чем с его губ слетело последнее слово, у Бриджит уже был готов ответ:
— Я знаю только то, что видела.
— Однако у магии тоже есть границы, — почти беззвучно пробормотал Сакра, но Бриджит все же услышала и удовлетворенно улыбнулась.
— Что же ты видела?
Бриджит ждала этого вопроса и заранее выбрала в качестве ответа самое непостижимое свое видение. Может, ей удастся сбить его с толку всякой чепухой?
— Я видела, как он давал лисам вино.
Сакра вскинул голову:
— Где? — резко спросил он.
Пораженная его реакцией, Бриджит не успела продумать ответ и выпалила:
— В моем видении.
Сакра медленно поднялся, его лицо вспыхнуло.
— У тебя бывают мысленные видения?
В его взгляде было что-то такое, от чего у Бриджит перехватило дыхание. И снова ее язык ответил без участия воли:
— Да. Я вижу будущее и иногда прошлое.
— Ты видела мою госпожу?
Бриджит сглотнула, пытаясь прийти в себя:
— Я видела ее испуганной.
— А меня? Кроме того раза, когда мы встречались на кладбище, во сне?
Бриджит покачала головой:
— Только отражение в зеркале, которое мне показывал Калами. — А потом решилась спросить: — Что значит «когда мы встречались на кладбище»?
Сакра подошел к ней так близко, что теперь их разделяло не больше дюйма. Бриджит почувствовала исходившее от него тепло, запахи хлеба и дыма. Сердце ее забилось сильнее, но она заставила себя выдержать близость его тела и долгий взгляд осенних глаз.
— Кто-то стер это из твоей памяти, — наконец произнес он. — Я вижу следы в твоих глазах. Кто это сделал? Калами?
— Нет, — сказала Бриджит не по собственной воле. — Это был лис.
«Какой еще лис?» Она порылась в памяти, пытаясь найти хоть какой-то ключ к сорвавшимся с ее губ словам, но ничего не обнаружила. Страх с новой силой завладел Бриджит, и руки у нее задрожали так, что ей пришлось сунуть их в карманы передника, чтобы этого не заметил Сакра.
К огромному облегчению Бриджит, Сакра отошел от нее. Лицо у него было встревоженное, пальцы нервно теребили кончик одной из многочисленных косичек.
— Когда Калами давал лисам вино, это было видение о будущем или о прошлом?
— О прошлом.
Сакра замолчал. Как только его глаза озарились догадкой, лицо сразу помрачнело и с него моментально исчезло выражение симпатии и любопытства. В бессильной ярости он ударил по стене кулаком, а другая рука потянулась к поясу за ножом, — так, во всяком случае, показалось Бриджит. Ее пальцы мертвой хваткой вцепились в ткань передника и похолодели.
— Ты можешь вызывать эти видения по своей воле? — спросил Сакра слишком быстро, чтобы Бриджит успела продумать ответ.
— Нет, — коротко ответила она, стараясь голосом не выдать своего волнения. — Они приходят сами по себе.
— У тебя уже были какие-нибудь видения здесь, в Изавальте?
— Нет.
Сакра какое-то время молча разглядывал Бриджит с головы до ног. Она твердо встретила его взгляд. Пусть только попробует к ней притронуться! Однако решимости у нее быстро поубавилось, и она судорожно пыталась представить, какой из предметов в этой комнате можно использовать для обороны. В то же время ей безумно хотелось расспросить Сакру. Что это был за лис, о котором ее язык сболтнул без ее ведома? Связан ли он с теми лисами, которые заключали сделку с Калами и преследовали Ананду? И как это существо могло оказаться в Бейфилде? Неужели оно последовало за Вэлином? Чего еще в этом краю оборотней и колдунов ей следует опасаться?
— Мне нужно обдумать то, что ты рассказала.
Будучи достаточно осторожным, чтобы не поворачиваться к своей пленнице спиной, Сакра вышел из комнаты.
Бриджит стояла неподвижно, как изваяние, до тех пор пока не услышала уже знакомый щелчок запирающегося замка. Потом она вновь принялась мерить комнату шагами — от кровати к двери, потом к табурету, потом к ночному горшку — и опять к кровати, снова и снова, как будто гоняясь за собственными мыслями.
Что он имел в виду, когда сказал, что они встречались во сне? Почему у нее из головы не идут эти лисы? Откуда он мог слышать об Ингрид Лофтфилд? Да, мама однажды исчезла, но ведь она уехала в Мадисон, или в Чикаго, или в какой-нибудь другой большой город…
«А что, если это не так? — Бриджит крепко стиснула руки. — Что, если мама уезжала гораздо дальше?»
В памяти Бриджит мать сохранилась не как женщина из плоти и крови, а как изображение на выцветшей дагерротипной фотографии, что стояла у кровати отца. У Ингрид Лофтфилд были темные волосы и светлая кожа, большой рот и широко расставленные глаза. Очевидно, у нее также было белое платье простого покроя, поскольку именно в нем она была сфотографирована.