— Ты тоже в тибетском монастыре учился?
— Почти полтора года. Ох и паршивое место. Все соки из тебя вытягивает. Я когда уезжал, весил килограмм девяносто, а приехал, на весы встал, шестьдесят два. Говорят, в Шанхае тоже школа есть, только для своих. А иностранцев в горы тащат. Слушай, — он остановился и повернулся ко мне. — От этого взрыва защититься можно?
— Даже не знаю. Вряд ли. Я не пробовал и как-то не хочется на себе испытывать.
— Хреново. Уж лучше прокол, чем такое. Сложная техника? — с надеждой в голосе спросил он. Я пространно развёл руками. — Хреново.
Мы дошли до небольшой лестницы, поднялись на второй этаж. Людей в этой части дворца было немного. Даже как-то неожиданно. Зато обстановка красивая, картины, ковры, бронзовая статуя обнажённой девушки с кувшином. Вот такую я бы дома поставил. Изумительная работа. Костя придержал меня, когда впереди показалась вдова императора с дочерьми. Старшей сестре Николая было двадцать два года, а младшей тринадцать. Они прошли по коридору из одной комнаты в другую, не заметив нас.
— Если столкнёшься, главное, не пялиться, — сказал Константин. — Сделай вид, что не узнал, пройди мимо. Нажалуются и больше во дворце не пустят. Не переживай, они девушки воспитанные, а вот гости бывают разные. Некоторых надо прямо сразу бить. Дальше по коридору будет небольшой рабочий кабинет. Если Николая там нет, просто посиди и подожди пока я сообщу, что ты пришёл.
— Хорошо.
Кабинет, куда меня отвёл Константин, был просторным, почти пустым. Мебели очень мало, массивный стол, обитый сукном, всего пара стульев. Ни компьютера, ни телевизора, ни телефонных аппаратов. Примерно так выглядел рабочий кабинет императора или кого-то из его приближённых лет сто пятьдесят назад. Показалось, что кабинетом почти не пользуются.
Ждать пришлось минут пятнадцать. Может, наследник в этот момент обедает или занят какими-нибудь важными делами. Всё-таки надо было потерпеть пару дней, а не ломиться в гости в день похорон. Наконец дверь открылась и в кабинет вошёл Николай. Закрыл за собой дверь так, словно пытался прищемить чей-то любопытный нос. Улыбнулся, повернувшись ко мне.
— Здравствуйте, — поздоровался я вставая.
— Здравствуйте, — вторил он, широким шагом подошёл, протянул руку. — Спасибо, что пришли.
— А где Геннадий Сергеевич? — я посмотрел на дверь. Надеюсь, наследник не ему пытался что-то прищемить.
— Он сегодня занят. Взял с меня слово не покидать дворец и отбыл по делам.
Во время утренней церемонии я видел наследника только мельком. Вид у него был собранным, немного грустным. Сейчас же он выглядел бодрым и энергичным, словно случилось что-то хорошее. Может из-за того, что его Геннадий Сергеевич оставил наконец без присмотра.
— Интересно, он так и будет до самой коронации за Вами ходить? — спросил я и, запоздало поняв, что вопрос глупый.
— Нет, это слишком долго. Неделю, пока мы в столицу не вернёмся. Потом год будет тянуться траур. Затем последует объявление о коронации и ещё три месяца ждать. На такой большой срок отвлечь от дел великого мастера будет несправедливым.
Он не стал проходить и садиться за стол. Просто подхватил стул, поставив недалеко от моего.
— Кузьма Фёдорович, разреши перейти на ты?
— Давай, — согласился я.
— У меня не так много друзей и знакомых, — он вздохнул. — Точнее, друг только один, и с ним мы можем только переписываться. Мой кузен Дэйв из Англии. Наставник всегда говорит, что, если двух мужчин разделяет десять лет или больше, то дружба между ними — это сложный вопрос для дискуссий. Потому что мало общих тем для разговора, разные ценности, разные взгляды на жизнь, даже жизненный опыт и тот разный.
— Так между нами вроде бы такой существенной разницы нет, — я улыбнулся. — Но вот взгляды на жизнь и опыт, думаю, всё же разный будет.
— Если воспринимать так буквально, тогда да, — согласился он. — Я иногда завидую тем, у кого есть возможность поехать куда угодно. Сесть на самолёт, пролететь полмира, выйти из аэропорта, и чтобы вокруг суета, люди и никому до тебя нет дела, кроме наглых таксистов. Я понимаю мораль истории принца и нищего, просто иногда становится душно. Кстати, дядя всё-таки смог пробиться в кабинет моего отца. Устроил там беспорядок, едва не разгромил его. В той тетрадке было что-то важное?
— Не сказал бы, — я пожал плечами. — Размышления отца о тренировках и этапах развития доспеха духа. Мне кажется, князь искал что-то другое.
Николай отрицательно покачал головой.