— Привет. Целый день не виделись, — я улыбнулся.
— Привет. Как бок, болит?
— Немного. С корсетом возиться та ещё морока. Давит он со всех сторон. Неудобно.
— Доброго утра, — к нам подошёл знакомый официант. — Ваш кофе в большой кружке.
— А, спасибо, — я благодарно кивнул, посмотрел на него. — Перевели?
— Перевели, — вздохнул он. — Что-нибудь ещё желаете?
— Газету свежую. Что-нибудь из наиболее читаемого.
— Конечно. Одну секунду.
Официанту потребовалось только дойти до стойки с напитками и обратно. По утрам в отель привозили большую подборку периодических изданий. А что, удобно, проснулся, спустился попить кофе, тут тебе и Спорт-Экспресс, и Имперский Вестник. Последняя и досталась. Меня интересовало, как долго ещё будут проходить траурные мероприятия. Хотелось уже вернуться в столицу и запереться в тихом зале МИБИ.
— Кстати, ты сестёр Юй не видела? — спросил я, быстро просматривая заголовки новостей.
— В номере сидят. Светлана Евгеньевна запретила им выходить. Сказала, что ты можешь испортить себе репутацию на ровном месте и пусть лучше они пару дней проведут взаперти, чем восстанавливать дорогой отель.
— Зря переживает, я же ничего пока не порушил. Вечно она вмешивается…
Минут двадцать мы тихо пили кофе. Что мне нравится в Алёне — её способность не отвлекать меня вопросами и разговорами. Уже привык, что она часто предпочитает посидеть рядом, почитать книгу или послушать что-то в наушниках. Почти как телохранитель. Но и поболтать с ней о пустяках тоже можно. Кстати, когда она улыбается, то очень красивая. Прямо как сейчас. Я тайком посмотрел поверх газеты, заметив лёгкую улыбку. Вот уж кого не тревожат проблемы, связанные со смертью правителя.
В кармане слегка завибрировал телефон. Пришло короткое сообщение от Таси: «Ты где?». Написал, что в кофейне, что здесь тихо и почти никого нет. Ещё одно сообщение: «Тебя генерал Осташков ищет. Ждёт в переговорной комнате Ш. После разговора спускайся в ресторан, мы тебя ждём на завтрак».
— Спокойное утро закончилось, — вздохнул я. — Алён, можешь спускаться в ресторан, Тася организовывает завтрак. Я приду, как только освобожусь.
— Заказать что-нибудь?
— Сырный омлет с беконом. Он у них неплохо получается.
Переговорную я нашёл только с помощью сотрудника отеля. И комната меня удивила. Это был лифт, пенал, шкаф в конце концов. Метра два с половиной по ширине и четыре в длину. Там едва уместился овальный стол, вокруг которого тесно расставили восемь стульев. Плотно зашторенное окно во всю крошечную ширину помещения и угнетающе неприятный тёмно-жёлтый цвет стен. Генерал Осташков одет почти в такой же торжественный костюм, как и во время награждения. На шейной ленте — крест, на груди — звезда ордена.
— Доброе утро, — поздоровался я, несколько удивлённый таким визитом.
— Доброе, Кузьма Фёдорович, — поймал мой взгляд на звезду. — Год положено носить орден на всех значимых мероприятиях.
— Мне тоже? — испугался я.
— Нет. Лишним, конечно, не будет, но постоянно — только для военных. Предмет статусный, таким похвастаться могут лишь четыре человека, включая тебя. Даже у великого мастера Геннадия Сергеевича подобного нет. Садись, — он жестом показал на стул.
— Тесновато здесь…
— Да уж, — Глеб Романович рассмеялся. — Не развернуться. Единственная свободная комната. Все остальные заняты для совещаний.
В отличие от меня генерал обладал комплекцией медведя и ему было куда сложнее занять место за столом.
— Знаю уже, что вчера вечером произошёл неприятный инцидент, где моё имя упомянули.
— Если я поспешил с выводами, прошу простить. Просто подумал, что награждение орденом — Ваша инициатива.
— Всё правильно, моя, — кивнул он. — За такое оскорбление можно было и на месте прибить мерзавца. И был бы сопляк какой, так ведь вполне взрослый мужик. Двадцать пять лет, а всё по яхтам и дискотекам прыгает как мальчишка.
— Вы его знаете? — уточнил я.
— Отец его — мой хороший друг. Так, они уже должны были прийти, — он посмотрел на часы. — Задерживаются.
Встав и едва не опрокинув при этом стол, он прошёл к двери, распахнул и выглянул в коридор и почти сразу вернулся, не став закрывать её.