Выдержу?
Положим, убить он меня не убьёт. Не сразу точно. Если уж необходимость закрытия громадного разрыва пространства не является весомой причиной для призыва, то что вообще является? Но… Старшим духам и демонам даже в верхних слоях Изнанки сложно удержаться, для них там мало энергии. Из реального мира без удерживающего их якоря они вовсе вылетают, словно наполненный воздухом мячик из воды. При ритуальном призыве якорем служит алтарь с жертвой, проблем не возникает, система надёжна. Если призыв прямой, то духа удерживает сам призывающий.
Я вспомнил ощущения от прикосновения Клинка Проклятых, дикую боль при внедрении его отметины, и заранее сморщился. Клинок — истинно-тёмный, он на самом краю спектра сущностей, ощущения от общения с ним сравнимы с погружением в источник. Долго не продержусь.
А выхода-то нет. Остальные варианты намного хуже.
И времени мало. С каждой секундой прорыв растет, Изнанка сильнее врастает в реальность.
Хватит тянуть.
Скинул плащ, расстегнул и бросил на землю пояс, стянул один за другим сапоги, оставшись босым. Мелочи, конечно, но хоть какое-то уважение демону выказать надо. Вздохнул, сосредотачиваясь.
— ТОТ, КТО ВЛАДЫКА И СЛУГА, ЧЬЯ СЛАВА НЕ ЗНАЕТ ГРАНИЦ, ПОСТИЧЬ КОГО НЕВОЗМОЖНО. ТЫ ПРЕБЫВАЕШЬ ВО ТЬМЕ. ТЫ СЛАГАЕШЬ ПЕСНИ БЕЗ ЗВУКОВ. ТЫ ТВОРИШЬ, УНИЧТОЖАЯ. ТЫ ЕСТЬ ВЕЛИЧАЙШАЯ ИЗ ИЛЛЮЗИЙ. КЛАДУЩИЙ ПРЕДЕЛ СКИТАНИЯМ ПО СКВЕРНЕ, ИМЕНЕМ ТВОРИМ ПРИЗЫВАЮ ТЕБЯ — ПРИДИ!
С первых строчек я ощутил растущую связь. Она существовала давно, появившись в момент знакомства, её символом является метка в моей ауре. Прежде она спала, игнорируя любые воздействия и ритуалы, но сейчас зашевелилась, налилась силой, окрепла и словно натянулась, притягивая к себе наитемнейшего. Я чувствовал его — древний нечеловеческий разум, холодный и одновременно яростный, недовольный пробуждением.
Он шел наверх из глубин Изнанки, раздирая мою ауру, не заботясь о комфорте призывающего его человечка.
Присутствие Клинка, эманации исходящей от него мощи ещё можно было как-то терпеть, пока он не воплотился окончательно. Да, тонкое тело стонало, но держало нагрузку, подготовленное предыдущими ритуалами. Вот когда дух явился в мир во всей полноте, тогда стало совсем худо. Причем особого внимания на меня он не обратил, сразу принявшись восстанавливать грань, проводя недоступные моему пониманию манипуляции с измерениями. Мне хватило одного его присутствия, чтобы рухнуть на землю, содрогаясь от боли в сведенных мышцах.
Что духи, что демоны всегда изменяют свои якоря. Это неизбежный процесс, вытекающий из природы связи, и в силу той же природы живые организмы меняются сильнее. Быстрее. Я чувствовал, как рвутся и заново срастаются мышцы, в ушах стоял треск сухожилий, глаза застилала чернота. Но куда тяжелее проходила трансформа тонкого тела. Энергия Клинка, словно невидимая кислота, разъедала и мгновенно создавала новые структуры, не думая о состоянии добровольно отдавшегося ей смертного. Тысячи муравьёв сновали под кожей, выедая наполненные огнём канальцы; я казался себе чем-то большим, готовым сбросить глупую и мешающую плоть — чтобы через миг отбросить пугающее чувство, судорожно вцепившись в облегающую душу оболочку материи. Быстро и в то же время непредставимо долго исчезли цвета, звуки, запахи, ощущения земли под судорожно бьющейся спиной, ровный ток эмоций Финехаса, тепло потоков магии, чувство связи с темным духом… Остались холод и боль. Последними ушли и они.
Забытьё стало благом.
Глава 17
Очнулся я от ощущения чего-то теплого под боком. Мыслей не было, в голове — пустота, ни желаний, ни эмоций почти нет. Одна тусклая надежда, что не тронут и можно лежать без движения. Я даже глаза не открывал, сразу заново провалившись в сон.
Следующее пробуждение получилось веселее или, во всяком случае, вменяемее. Мне хватило сил, физических и душевных, чтобы открыть глаза и понять — нахожусь я дома, в своей спальне, а рядом сопит зареванная Мерри, охватившая меня маленькими ручонками. Сильно, кстати, охватившая, левая рука, за которую она цеплялась, слегка затекла.