Кабинет барона Черноземья.
— Прекрасная работа, ваша милость, — искренне поблагодарил Зальц, с улыбкой откладывая листок с показаниями благородных гостей Алана. — Ваши способности пришлись очень к месту.
Сидящая в кресле напротив Дия чуть кивнула, принимая похвалу.
— Я обязательно расскажу королевскому совету о вашем участии в поимке этого, с позволения сказать, преступника.
О том, что на руках графа Огонвежа благодаря Гриммен оказалось достаточно компромата на гостей Блэкландов, он не сказал ни слова. Но Дия и сама дурой не была, понимала, какой рычаг давления появился в руках графа.
— Рада, что смогла оказаться полезной, ваше сиятельство, — ответила она.
— Очень полезной, не правда ли, граф? — хмыкнула Саломея фон Ней, стоящая у бара спиной к остальным участникам беседы. — Полагаю, я теперь ваша должница?
Тон, которым были сказаны эти слова, оставался холоден, но Дия прекрасно видела, что некромантка сосредоточена на своем даре. Собственно, поэтому графиня Гироштайна и не поворачивалась лицом — на непосвященных оно могло произвести неизгладимое впечатление.
— Друзья Киррэла Шварцмаркта — мои друзья, — с улыбкой отозвалась Дия.
— Даже не сомневайтесь, его милость может рассчитывать на мою полную поддержку, — первым уловил суть Зальц. — Полагаю, вы передадите ему мои слова?
— Непременно, ваше сиятельство, — кивнула Гриммен.
— Саломея? — повернул голову к графине правитель Огонвежа.
— Я почти закончила, Йохан, — отозвалась Салэм, заканчивая сложное плетение, которым была занята весь разговор. — Готово.
Дия видела, как изумрудные нити, окружившие комнату, сплетаются вместе, образуя маленький светящийся куб. Саломея взяла его левой рукой и передала сидящему в кресле Алана графу. Зальц не спешил, разглядывая созданное чужой магией заклятие.
— Расскажете?
— Я лучше покажу, — тряхнув кистями, ответила Салэм. — Итак, у нас есть старое поместье, в котором не раз и не два умирали люди. Как видите, соответствующей энергии здесь полно, но только в эту ночь были убийства. Остальные погибали своей смертью.
— А как же тот идиот, которого убил Шварцмаркт? — вскинул седую бровь граф.
— Он был убит за пределами дома, Йохан, — пояснила Салэм. — Сейчас речь идет только о смертях в пределах стен поместья.
— И как я должен по этому, — он кивком указал на заклятье в руке, — понять, что вы говорите.
Дия уже видела ответ, но вмешиваться не спешила. Ее не выставили за дверь лишь по той причине, что она могла оказаться полезной. Но это не значит, что она может прерывать разговор двух графов.
— Присмотритесь, Йохан, — с улыбкой посоветовала Саломея. — Внутри, если немного напрячь взгляд, вы разглядите план поместья Блэкландов. Более яркие участки — комнаты, в которых нашли смерть люди.
Зальц уставился на продолжающие источать изумрудное сияние чары и хмыкнул.
— Действительно.
— Со временем свечение ослабнет — когда эффект от насильственной смерти развеется. Это естественный процесс, эфир и астрал всегда приходят к своему настоящему положению. Но, как вам должно быть известно, возмущение…
— Я тоже учился магии, ваше сиятельство, — кивнул с легкой улыбкой Зальц, бросая на графиню одобрительный взгляд. — Итак, госпожа Гриммен, вы можете что-то добавить к уже сказанному ее сиятельством?
Дие, в отличие от обычной чернокнижницы, не приходилось использовать подобные заклинания для обнаружения старых чар. Но если бы она не стала всматриваться в созданную некроманткой схему, это вызвало бы вопросы, так что девушка потратила несколько секунд.
— Кроме моих чар, которые мы накладывали на гостей дома, — сказала она, отрываясь от созерцания модели поместья, — ничего нет. Полагаю, либо здесь никого не проклинали, либо это случилось очень давно.
— Как быстро исчезают следы? — уточнил граф.
— Зависит от силы, вложенной в заклинания, — пожала плечами полукровка. — Мое пропадет уже завтра — мы ведь накладывали только видимость настоящих чар. Но я могу с уверенностью сказать — в этом году никто из посетителей дома не имел дела с темной магией. Мы, — девушка кивнула в сторону графини, — можем такое чувствовать, но дом совершенно чист.
Зальц некоторое время еще смотрел на проекцию, больше любуясь тонкостью работы, чем всерьез пытаясь найти в ней что-то новое. Наконец, он вернул прямоугольник Саломее, и та просто смахнула заклятье, разрушая его.