***
Сигизмунд
Проводив взглядом последнего прихожанина, парень снова задумался о произошедшем, выполняя задания святого отца, он готовился ко многому, к идеальной актёрской игре, где коварный демон отыгрывал бы добрую девушку или демонстрировал своё настоящее отношение к людям… ко многому, но не к обиженной на него девушке. Разговор Миры и Аврелия внесли ещё больше хаоса в мысли парня, ведь демоны не только легко вошли в обитель Люменора, сам святой отец благосклонно отнёсся к ним и признал ошибку – это не демон, а обезображенная Тьмой девушка.
– Святой отец… неужели, – Сигизмунд не мог подняться, ноги отказывались подчиняться.
– Да… Доклады были ложными, – впервые за годы общения парень увидел Аврелия не добрым воином, но мрачным защитником. – Кто-то или что-то обмануло Зентопию. Кто-то хотел внести раскол между Церковью и возможными союзниками. Как жаль… – паладин помрачнел, – сбываются самые страшные предположения, – тяжёлый взгляд воина придавил парня к полу. – Тебе достался суровый рок, рыцарь Сигизмунд.
– Святой отец? – не понял его парень.
– Аналитики Ордена допускали возможность возвращения демонов, принёсших Астре столько боли, – вспомнив десятки тел, парень дрогнул. – Было лишь предположение, допущение – поглощённый девой демон мог быть ключом к созданию Врат Ада, – заведя руки за спину, Аврелий начал ходить из стороны в сторону. – Худшие из наших опасений нашли подтверждение в запятнанной Тьмой душе девы. Поглотив Керкалиризара, заполучив его силу, она стала мишенью и ключом к Вратам во владения Баала… Кто-то из уцелевших демонов решил закончить дело хозяина – призвать одного из Королей Ада в наш мир.
Слова Аврелия пугали и вдохновляли одновременно, ведь это значило и то, что Мира, та самая Мира, точно не гнусный, коварный демон, укравший её облик, а его Мира, вернувшаяся после стольких лет. К сожалению, радость парня была омрачена последующими событиями: из дверей, ведущих в подземелья храма, вышел молодой человек почти в таких же белоснежных матовых доспехах, как у Аврелия, он подошёл к паладину, что-то долго шептал, а потом отдал небольшую колбу с фиолетовой жидкостью.
– Отец Аврелий, что с вами? – впервые на памяти парня великий воин выглядел печальным и растерянным. – Что случилось?
– Приход тёмной девы активировал доселе скрытые от нас печати, юный Сигизмунд, – с болью на лице ответил паладин. – Мне очень жаль, – воин протянул ту самую склянку. – Ты один из старых друзей Мираджейн, только ты сможешь подобраться достаточно близко.
Взяв склянку, парень нервно сглотнул, как рыцарь Зентопии он почти сразу опознал содержимое, потому на душе стало только хуже. Найдя силы и решимость подняться, юноша посмотрел в печальные глаза паладина:
– Это яд…
– Кара магов – он не убьёт её, но лишит магических сил на несколько месяцев. Демоническая природа тёмной девы сможет залечить ущерб… со временем.
– Ей… будет больно? – причинять боль той, кто только вернулся в его жизнь, не хотелось, однако долг требовал защищать невинных. – Разве нельзя попросить её уехать из города?
– Рано или поздно Силы Зла найдут способ вернуть её в Астру, обманом или жестокостью адские создания откроют врата для Владыки Похоти и Чревоугодия, – взгляд паладина смягчился, на его устах снова заиграла придающая сил добрая улыбка. – Меня радует твоё рвение защищать любимую женщину, однажды ты станешь великим защитником Зентопии… Хорошо, до утра печати Адских Врат продержаться, ступай, прими решение по совести. Только тебе решать уехать ей или принять яд, но помни, юный рыцарь – судьба десятков тысяч жизней зависит от твоего решения.
– Спасибо, святой отец, я не подведу вас, – приободрившись, Сигизмунд убрал яд в карман.
– Не сомневаюсь, иди же, поступи так, как велит сердце.
Воспрянув духом, парень побежал к выходу, ему ещё предстояло сводить Миру к матушке и постараться убедить любимую девушку покинуть Астру до тех пор, пока великий паладин не найдёт способ обезопасить город и вылечить её от демонической болезни.
***
В то же время храм