– Хм-м… проблема, – Ал задумался. – Постоянно забываю об этом, вот значит почему на меня посмотрели, как на придурка Люка, когда я предложил попутешествовать лет двадцать.
– Это ж дофига! – воскликнул Нацу. – Двадцать лет! Чё с вами не так?!
– Много? – недонекромант выразил сомнение. – Только начнёшь, а оно закончится…
Говорили мы минут тридцать, всё-таки сложно объяснить принципы восприятия окружающей реальности тому, кто чувствует мир совершенно не так, как ты и не обладает должным уровнем образования. Нацу не идиот, но воспитание у дракона, постепенная драконизация и взросление в самой шумной магической гильдии этой половины планеты накладывает отпечаток. Зато, пока разговаривали, проверил его на мутации и не заметил никаких отклонений от плана, сидящий внутри Игнил самым позитивным образом влияет на драконизацию, сглаживая скачки до плавной линии, а вот Эльза… У моей милой принцессы нет дракона внутри души, она не проходила через ритуал – она потомок двух могущественных убийц драконов, Эль могла начать стремительно мутировать в ближайшие годы, причём в куда более острой форме, чем происходит сейчас, но что-то стало катализатором.
Ирэн тоже быстро менялась, однако у нас был живой дракон, следящий за процессом и вносящий корректировки, в общем, делающий тоже, что и я, однако по какой-то причине мутации Эльзы, кои, как правило, должны проходить за годы, пролетают за месяцы и дни. Это можно было бы списать на ритуал демонизации, но нет, после десятка перепроверок можно с уверенностью говорить о моей непричастности, и это плохо, мне неизвестны истоки вопроса, складывается впечатление, будто в последние месяцы Эль жаждет могущества, это находит отголосок в её сердце и душе, отчего происходит форсированные изменения. Я всегда говорил: «магия идёт от сердца». По какой причине Эльза может жаждать силы догадаться не сложно, она тяжело переносит неспособность закрыть собой близких, начинает чувствовать себя слабой и ненужной, такой вот бзик. К тому же, на текущий день Эльза самая слабая в нашей группе, разрыв в силе между ней и вечной соперницей стал непреодолимой пропасть, пока что, вот и комплексует из-за этого.
– Что за шум? – рядом раздался голос Мороженки. – Где драка? Утра.
– Доброе утро, – повернувшись, я не мог упустить возможности подтянуть к себе эпическою героиню Севена, чтобы, разумеется, поцеловать на зависть всем остальным. – Ты почти опоздала.
Отстранившись, Ул была весьма самодовольной, хитро стрельнув глазками в сторону Мавис. Должен признать, для меня она немного странная, в том плане, что Ул не против таких отношений, как и Эльзе, ей вообще всё равно, Ул готова встраиваться в ритм, если её не будут выдавливать. Можно вспомнить попытки Мороженки втиснуться в чей-то гаремчик, однако там её загнобила толпа мегер, случай не самый приятный, однако, как мне известно, тот мужик плохо закончил.
– Я не опоздала, я пришла вовремя, – а ещё у неё новая рубашка, без пуговиц. – Пока вы сидели, я купила вещи для ребёнка, – указала она на небольшую тележку у входа.
Хм, в плане подхода к детям и опыта общения с ними Ул уделает любого из нас, этого у неё не отнять, а идти правда нужно, иначе не успеем на поезд.
***
Несколько часов спустя
Внимательно присмотревшись, Мираджейн оскалилась и громко захохотала, всё шло по плану, секунда за секундой событие следовало её железной воле и готовилось стать одним из лучших творений молодой чернокнижницы, лишь распаляя злодейский хохот, ведь оно было почти готово, почти совершенно, недоставало всего нескольких штрихов, нужно лишь протянуть руку к банке…
– А-а-а-а-а-а! – на кухне раздался истошный писклявый вопль. – Хозяка, нет! Толька не хвост Стига! А-а-а-а!
– Молчи, – чернокнижница сухо отмахнулась от воплей низшего демона, без каких-либо угрызений совести оторвав хвост и бросив его в кастрюлю. – Достал с нытьём.
– Хвост, чудесный хвост, Стиг любить хвост, – крошечный демон держал в лапках обрубок и чуть ли не плакал. – Он быть новый.
– Отрастёт.
Хмыкнув, девушка вернула импа в банку, продолжив помешивать содержимое кастрюли, иногда задумчиво поглядывая на подругу за столом, усердно делающую в воздухе наброски будущей татуировки и слишком часто отвлекающейся на попытки устранить зуд.