– Есть такая замечательная вещь?! – с безумным взглядом, меня схватили за плечи. – Почему молчал?!
– Потому что он оказывает страшную нагрузку на организм матери, сильные волшебницы и так мрут, а здесь речь про повышение нагрузки. Ни один человек не переживёт ритуал даже в теории.
– А не человек? – зацепилась она за важное.
– Зависит от уровня сил. Если говорить о рамках богоравных, то проблем нет.
– И ты молчал?!
Я почувствовал себя виноватым:
– До недавнего времени он был вреден даже тебе. Все изменения энергетики окончательно стабилизировались недели две назад.
– И ты молчал?! – да что такое?! – А, да… остальные.
– Ага, в этом всё дело. С Ул меня всё медленно идёт, нам некуда спешить, а Эль и Мира… они не хотят, – вздохнув, я покосился на скелет Ирэн. – Ты когда-нибудь хоронила дракона при свете солнца?
Задорно улыбаясь, она осмотрела пещеру:
– Ты опять всё перепутал, правильный чёрный маг должен делать это при свете луны!
Мавис… это Мавис. Моя Мавис!
***
Ул
Поход по местным магазинам полностью оправдал себя, девушка прикупила множество необходимых или просто понравившихся вещей, едва ли не впервые в жизни имея на руках больше средств, чем способна потратить, и это сильно радовало волшебницу. Во время отдыха Ул неоднократно отмечала приятное, не покидающее чувство, словно она находится на своём месте, всё делает правильно, а жизнь отвечает красками и весельем. Приятное чувство, почти забытое после «смерти» Ультир, однако девушка не могла решить, было ли подобное столь же ярким и сильным, как сейчас или сие происходит из-за влюблённости в наглого чернокнижника, давшего ей больше, чем кто бы то ни было.
Волшебница вновь заметила, что почти всё ныне приятное или позитивное связано со всемогущим брюнетом, а мысли всё чаще и чаще крутятся вокруг него – это одновременно завораживало, радовало и немного пугало, ведь отца Ультир она любила не так сильно и ярко, как Сандро – чем закончилась та история Ул запомнила на всю жизнь. Однако Сандро разительно отличался от Эрика, хотя бы уважительным отношением, даруемым чувством защищённости и чётким пониманием одного из важных для Ул аспектов отношений – когда ей захочется побыть Ул, спрятавшись за широкоплечей спиной, она сможет сделать это, не получив упрёков, нытья или чего-то такого, Сандро точно поинтересуется, нужна ли ей ещё какая-нибудь помощь, и это подкупало не меньше, чем всё, что он сделал.
Пока они ходили по магазинам, Ул не только наслаждалась жизнью, приглядывая за очаровательными детьми, но и время от времени косилась на одну из самых странных девушек, каких она только встречала в жизни. Странность заключалась в поведении, большую часть времени Мавис вела себя беззаботно, как подросток, однако, иногда могла стать поистине пугающей и хладнокровной, одним лишь взглядом заставляя верить, что она и есть та самая Мавис Вермилион с десятком прозвищ, одни из которых «Фея-мясник» и «Кровавый Генерал», в такие моменты верилось в истории, когда эта девица строила ряды мужиков и основала ныне одну из самых могущественных гильдий с жуткой славой, известной далеко за пределами Фиора. Но главной странность было другое: именно Мавис стала основным архитектором «у меня нет гарема, Мороженка» – у неё нет ни зависти, ни ревности, ничего, что могло бы мешать создавать такие отношения, зато есть разговоры, много разговоров, в которых она ненавязчиво формирует мировоззрение окружающих, ведь по словам до странного не ревнующей Эльзы, раньше Мира рычала активней и сильнее, а теперь смотрит на всё сквозь пальцы.
Однако Ул не жаловалась, даже не будь у Сандро таких отношений, она бы всё равно пошла биться за свой кусочек женского счастья, ибо упускать такого парня волшебница не немеряна.
– Смотри, Шарли, там порт! – тыча пальцем, радостно воскликнула Венди, слегка переваливаясь через перила моста. – И корабли!
– И «большие лодки», – сухо добавила превратившаяся в получеловека кошка. – Веди себя прилично, – добавив строгости, она оттянула подругу за плечо, – так упасть можно.