– При чём здесь это? – сделал я самый невинный вид, на какой только способен. – К твоему сведению, я ответственный молодой человек, когда-нибудь у меня будут дети, они загрустят, а тут… раз и на сцену выходит Супер-Батя с фокусами!
– Ты уже купил тот огромный домик на двадцать спален? – ладно, признаю, невинного ангелочка строить могу не только я. И это бесчеловечно, она и так очень милая!
– Женщина, ты меня без ножа режешь, – деланно скорчился я от «боли».
– Хе-хе-хе, у всех мужиков кошелёк – больное место, это ещё лучше пинка промеж ног! – она вмиг стала воплощением гордости и триумфа. – А ещё в твоём Грандиозном Плане есть кро-о-о-ошечный изъян, – Мира специально прошлась по мне взглядом так, дабы намекнуть, что ещё может быть крошечным, – ни одна девушка во всём грёбанном мире не согласится «заполнить» все детские комнаты, – это она ещё не знает о том лекарстве-мутагене Зерефа и возможности воспроизвести чудо-средство, рецептуру-то я знаю.
– Кто сказал, что девушка будет одна? – изобразил я свою невинность. – Додумывания, Мира, это их вина.
Громкий шлепок от столкновения ладони и лица стал мне ответом, как и долгий, полный отчаяния стон:
– Бо-о-о-оги, всего на десять секунд представила тебя нормальным парнем… всего десять грёбанных секунд…
– Говоришь так, будто у местной аристократии это не принято, вон, даже у мэра семь жён.
– Иди к чёрту!
– Не могу, я должен Мефистофелю денег… – без шуток, Зереф задолжал одному из королей Ада десять кило золотом.
– Как ты вообще смог взять в долг у самого жадного демона?! – это был крик души.
– Как-нибудь расскажу, – у меня на лице заиграла лукавая ухмылочка. – Так что, на Остров Луны?
– …Однажды ты сдохнешь из-за своего длинного языка, и тогда я скажу «а я же говорила, Сандро».
Фыркнул, я снисходительно ответил:
– Потом, это будет потом…
И зачем сразу делать жест рука-лицо? Я не сказал ничего выходящего рамки озвученных возможностей. Пф, опять никто мне не верит, а ведь правду говорю!
***
Мираджейн Штраусс
Резко вышагивая до гильдии, девушка боролась со сложным клубком эмоций, с одной стороны, ей нравилось общение с Сандро, он не лебезил, не подкатывал совсем уж явно, разбирался в интересных и нужных ей направлениях волшебства и, что важно, не боялся, совсем не боялся находиться рядом или вызвать гнев, делая общение по-настоящему лёгким, с другой стороны, Мире хотелось то провалится под землю, то утопить парня в озере, потому что на деле он оказался таким же извращенцем, как и остальные парни, если не больше, ибо те, хотя бы, не пускают слюни на демонесс. Это можно было бы пропускать мимо ушей, всё-таки комплименты и всё остальное она привыкла видеть и слышать лет с десяти, с годами научилась сортировать их по разновидностям от пустых до немедля перепихнуться, всё это стало настолько привычным, что никак не воспринималось чем-то значимым. Однако… Сандро проклятый Зерефом фетишист с тягой на демонесс, во всяком случае так он говорит, но ничего, позже девушка запланировала проверку, там-то и вскроется его натура пустослова, потому как демоны – это чудовища, они не могут никому нравится. Кому об этом знать лучше, чем ей?
«Много жён ему подавай… чёртов изврат, – пронеслось в мыслях молодой чернокнижницы. – Кана была права, все парни – извращенцы-идиоты».
Успокоить бурю эмоций удалось только на подходе к гильдии, в основном из-за слишком довольного лица Сандро, будто тот либо выиграл в лотерею и размышляет, как потратит все деньги за неделю, либо давно добился всего, чего желал и теперь живёт в своё удовольствие – с каждым днём общения второй вариант казался всё более реальным, поскольку, несмотря на завышенную самоуверенность и огромную личную силу, случись бой с Сандро Мира не была уверена в победе, если старший Драгнил обретёт так называемую прежнюю мощь. Пугало ли это? Нисколько! Наоборот, это интересовала и радовало, ведь несмотря на характер, чернокнижница была рада появлению ещё одного сильного волшебника в гильдии, с которым, если тот раз за разом не начинает целенаправленно издеваться, кичась своим образованием, можно нормально поговорить как о магии, так и просто о жизни, ибо какое бы у Сандро ни было прошлое, он нисколько не боялся ни её, ни мастера – просто кивнул, принял к сведению и продолжил делать то, что хочет сам, личным примером делая то, что хотелось бы ей самой. Частично.