Э-э-э… а ведь действительно, «Метка Тьмы» может пойти в конфликт с силами Природы и самой Жизни, не исключено, что оно попыталось «выпить» Великое Древо, а то шибануло, чтобы защититься, как-никак Мавис связала Фей и себя со Святой Землёй давно погибшего народа… Чёрт… если это и правда так, то… я дебил… и Зереф дебил… мы оба дебилы… А-а-а, теперь чувствую себя безмозглым огром в столичной библиотеке! Как? Почему? Почему об этом никто не подумал?!
– Чувствуешь себя огром? – Мавис начала шутить, но я точно знаю – это маска, чтобы скрыть реальные чувства. К тому же, шутку с огром я позаимствовал у неё.
– Угу, но всё равно…
– Разве?
– Да…
Начался запредельно безумный «бой» двух старых чернокнижников под названием «Кто больше виноват и не виноват», приятного было мало, на душе скребли кошки, но с каждым словом, с каждой проведённой вместе секундой становилось легче, доставшаяся от Зерефа многовековая тяжесть уходила прочь, позволяя вдохнуть полной грудью, как бы тупо это ни звучало. В какой-то момент мы переместились на вершину башни, под иллюзию пылающего Ока Саурона, где я усадил Мэв к себе на колени и обнял, начав боятся, что если снова отпущу её, то она опять пропадёт почти на столетие. Когда были расставлены если не все, то многие точки я… рассказал Мэв всё, без утайки, солгать ей было возможно, но даже мысль о таком заставляла чувствовать себя грязным, мерзким вонючим ублюдком, не хочу такого испытывать, не хочу врать ей, не хочу юлить, в моей жизни и так слишком много лжи… хватит, просто… хватит, только не с ней.
Как ни странно, мне стало легче, впервые за прошедшее время часть Зерефа не давила на череп, появилось ощущение целостности, органичности, гармонии с самим собой – впервые за эти месяцы я был по-настоящему счастлив, свободен от тягот и забот, мир жил своей жизнью плевав на меня так же, как я на него, зато на моих коленях сидела Мавис, а где-то ощущались Мира и Эльза, отчего настроение взлетало на какие-то совсем уж запредельные высоты. Наверное, это можно назвать эйфорией. А Мавис… она не оттолкнула меня, не обвинила в «убийстве» любимого человека, нет, она лишь сильнее прижалась ко мне спиной и… назвала занявшимся самообманом дебилом – выражения были помягче, но общий смысл такой не меняется, а что до самоидентификации, то ответ был и того прост – «у всех волшебников проблемы с головой, у кого больше, у кого меньше, перестань думать о глупостях».
Не знаю, возможно, она права и никакого Сандро не существует, или Мэв ошибается или хочет ошибаться, или говорит так, чтобы мне стало лучше, потому что любит до беспамятства, но… какая к чёрту разница? Раньше я бы назвал Сандро пустышкой, болванкой, созданной для замены Зерефа, но теперь… после слов Мавис… «Сандро» воспринимается не заменой, не самообманом, Сандро это – эволюция, одно из наследий, оставленных чёрным магом, уставшим от мира и себя, жаждущим лишь покоя и забвения. В нынешних обстоятельствах всё остальное – незначительные детали, пыль под ногами, я – это я, сплав душ из двух миров… гармоничный, целостный… новый. Хе-хе-хе, кошмар, как же иногда помогают взгляд и слова со стороны.
Я сравнил себя с арбузом?
– О чём задумался? – поинтересовалась Мавис, чьего голоса хватило для разгона бесконечной… тупости, по-другому ощущать себя не получается.
– Об арбузах.
– Старый пошляк, – меня пихнули локтем. – Тянул столько времени! – э-э, она возмущается, что я… тяну с другими девушками? К-хм… кажется, те шутки про «найду тебе нормальных наложниц» не были шутками. Хотя, а чего ожидать от девчонки-авантюристки из прошлого века, выросшей в среде бандитов, убийц, головорезов и грабителей?
– Вообще-то, я про ягоды, – несмотря на разливающиеся в душе радость и счастье, проваливающиеся пальцы напоминали об одной проблеме. – Мэв… что с твоим телом?
– Претч заточил его в кристалл, он думал… так получиться вернуть меня в сознание, – девушка вздохнула, – ничего не вышло, стало намного хуже.
– Насколько хуже? – Претч, дебил криворукий, не мог мне написать?!
– Если нарушить целостность кристалла, может произойти взрыв и загрязнение тёмной волшебной силой… того, что останется от полуострова. Если останется.