- Лети.
Насекомое тут же раскрыло крохотные крылья и взмыло вверх. Я следила за полётом с улыбкой, ощущая каждый взмах крохотных крылышек.
- Чем вы заняты, Корнелия? – суровый голос рассек беспечность словно удар молнии на чистом небосклоне. Непроизвольно вздрогнула и скосила глаза на зашагавшую ко мне наставницу.
О нет. Снова забылась.
Захотелось слиться с заколыхавшейся травой, взрастить её и не подпустить сухопарую Розали Вайлер ближе, но сдержалась, стёрла с губ улыбку, выпрямила спину и уложила руки, как положено.
- Даже половина занятия не прошла, а вы уже позволяете себе расслабиться? – вздёрнула она тонкую бровь. – Примете правильное положение – что у вас с пальцами? Шире, веером! Прекратите витать в облаках и тренируйтесь. Тренируйтесь, Корнелия!
Растопырив пальцы до напряжения, вжала ладонь в прохладную землю. Мельком глянула на одногруппников, что тайно косились на нас, изображая усердную работу дара, и поджала губы. Мягкая трава, будто утешая, окутала ладони вниманием, нежно касаясь кожи и ластясь.
- Растения не обеспечат вас работой и не спасут от нападений, Корнелия. Всё ваше будущее зависит от уровня дара, - сухо продолжила Розали Вайлер, и я уставилась в землю. Она добавила: – Слабым магиням, Корнелия, – место у плиты. Этого добиваетесь? Так у вас получается превосходно.
Глаза тут же нашли её.
- Продолжайте тренировку, как должно.
Резко развернувшись, Розали Вайлер устремилась на наблюдательный пост. Хмурясь, сунула кончики пальцев в почву.
И почему у меня не получается?
Чёрный монолит земли был глух и нем. Как всегда. Я не чувствовала его, не видела сознанием, не ощущала дальше, чем за кончиками пальцев. Недосягаемый и безмолвный. Совсем не травы. Мучительно взывая к почве, вскоре выдохнула и вернула часть внимания растениям, и они потянулись ко мне, качнулись в мою сторону, зашептали, приглашая внутрь себя и обещая нечто особое. Я не стала отказывать. Секрет их жизни вновь стал доступен, скрытые процессы понятны и увлекательны. Почти настолько же, насколько маленькие жители среди трав.
Отчего никто не ценит этого? Почему отойти от четырех стихий так позорно? Мне с лёгкостью поддавалась растительность с мига открытия дара, не стоило труда управлять мелкими созданиями уже несколько лет, однако раскрывать тайну управления страшилась. Магия стихий, доступная лишь людям, не включала в себя контроль над разумными существами. Так откуда подозрительный дар?
В родословной родителей более двух столетий не числились маги. Лишь в побочных ветвях встречалось несколько стихийников, да прапрадед и его предки обладали воздушной магией. Но откуда моя? Случайная вспышка дара, редкая настолько, что считалась чудом? Или ошибка знатных предков, тайно связавшихся с грязнокровками и заклинателями?
Нежданно возникший дар с управлением жизнью, не должный проявляться у людей, утверждал скорее об ошибке. Позоре рода.
Могла ли я заявить о таком открыто? Какие бы способности не перенимали дети от множественного смешения кровей, в высших кругах таких носителей считали плодом неприличия и всячески принижали. Благословлением было считать, если ребёнок от разных рас оставался без дара вовсе. Но дар у меня был. К счастью, его с натяжкой можно было отнести в земляной стихии.
Только откуда способность управления мелкой живностью? Даже если допустить грязную кровь во мне, то от кого?
Допустимых варианта было лишь два: эльфийские маги жизни и вампиры – маги крови. Да только вот едва ли во мне могла течь кровь самой таинственной и закрытой расы эльфов. К тому же, управление букашками и травами вряд ли из их профиля. С большей вероятностью моя способность подходила магам крови, в чьей власти было управлять живыми через кровь. Но растениями и насекомыми?
Как бы то ни было, я старалась не думать об этом много. С не меньшей вероятностью можно было предположить, что стихия земли изначально была во мне слишком слаба и нестабильна. Такое случалось. Почти никогда, но…
Я отбросила рассуждения и сосредоточилась, не пытаясь более пробиться к глухой земле, но стараясь расширить границы ощущаемого растительного мира до предела. Импульсы вырвались из тела друг за другом. Растения по листьям и корням разнесли их по заднему школьному двору до ближайшей белой ограды и почти до стен трехэтажного здания. Шесть выделяющихся пятен высились над зелёным покровом территории недоступными оболочками. Пятеро сидели, скрестив ноги и дотрагиваясь руками до почвы, одна фигура стояла в отдалении, и размеренный стук её ботинок о землю волнами разносился по травам.