— Таммарон, ты этого не сделаешь, — негромко произнес Сигер, осторожно продвигаясь ближе. — Ты не сможешь убить женщину в тягости, это не в твоей природе. И что проку, если даже ты сделаешь это? Они заберут маленького короля у Рана. Ты не можешь сбежать, все кончено.
С искаженным лицом Таммарон продолжал отступать к соседнему залу.
— Да, верно, скоро все будет кончено. Я, наконец, все понял. Тот парень не настоящий принц, а значит, и не король. Если только вы не хотите, чтобы династия Мак-Иннисов сменила династию Халдейнов. Хьюберт, твой брат что-нибудь говорил тебе об этом?
— О чем это ты? — воскликнул Грэхем.
У Хьюберта отпала челюсть.
— Спросите королеву, — произнес Таммарон, лезвием меча поглаживая ей горло. — Чем угрожали королю, после того как он взошел на престол, а, ваше величество? Как вас с ним пытались заставить дать жизнь наследникам Халдейнов?
— Господи Иисусе, нет, — прошептала она, ибо прекрасно понимала, что именно Таммарон имеет в виду, и была уверена, что это неправда.
— Об этом знали только мы пятеро, — продолжил Таммарон, — что если он не исполнит свой долг, то найдутся те, кто с радостью его заменят.
— Нет, — всхлипнула она.
— Но король оказался упрямым, и Манфред устал ждать. Как-то ночью он подмешал в вино снотворное. Полагаю, что прочие подробности вам подскажет воображение.
Прячась за саркофагом, Кверон погрузился в транс и, использовав чары истины, убедился, что Таммарон лжет.
— Неправда, — всхлипнула Микаэла.
— Ее ни в чем нельзя винить, — продолжил советник. — Она не знала. Никто из нас не знал, пока Манфред не убил короля. Но как вы думаете, какая у него была причина так поступать, раз он знал о существовании нового завещания? Просто он понимал, что со смертью короля его собственный бастард взойдет на трон. Так что Ран забрал отсюда Оуэна Мак-Инниса.
«Неправда, Мика, — внезапно услышала Микаэла мысленный голос Кверона в своем сознании. — Он Оуэн Халдейн, и ты знаешь это. Разве мог бы сын Манфреда принять магию Халдейнов? Таммарон лжет от первого до последнего слова, это измышления безумца, и ты единственная, кто может остановить его и опровергнуть ложь».
«Но как?»
Воспользовавшись замешательством, вызванным невероятным признанием Таммарона, Кверон проскользнул ближе к остолбеневшему епископу Эйлину и, воспользовавшись теми установками контроля, которые заранее вложил в его сознание, смог наблюдать за всем происходящим глазами епископа, одновременно продолжая мысленный разговор с Микаэлой.
«Убей его, Мика. Ты единственная можешь это сделать, прежде чем он убьет тебя… И уничтожит твоего сына, смешав с грязью его доброе имя».
«Но я не знаю, как! — отозвалась она в замешательстве. — Кверон, я не…»
«Я не могу до него дотянуться, потому что никогда прежде не касался его, — резко отозвался Кверон. — Но ты стоишь рядом. И он касается тебя. И его меч у твоего горла, близкий, как поцелуй возлюбленного. У тебя есть сила. Все, что нужно сделать, это просто потянуться сознанием и…»
«Не могу…»
«Я помогу тебе через епископа Эйлина. Никто не заподозрит, что в дело замешана магия. Просто сделай то, что он тебе подскажет».
— Таммарон, ты лжец, — ледяным тоном заявил Эйлин. — Это самое нелепое обвинение, какое я когда-либо слышал. Достаточно взглянуть на мальчика, чтобы увидеть, что он чистейший Халдейн.
— Нет, он бастард, — повторил Таммарон. — Он бастард Манфреда и никогда не сядет на трон. Ран позаботится об этом… А я убью настоящего наследника еще до рождения, если вы не дадите мне выбраться отсюда вместе с королевой.
— И что тогда? — воскликнул Сигер. — Думаешь, ты по-прежнему сможешь править как регент? Конечно, новорожденный младенец будет в твоих руках, но это не сделает тебя королем.
— Либо я буду регентом, либо у вас не будет короля, которому регент, вообще, понадобится, — пробормотал Таммарон и сделал еще шаг назад вместе с королевой, по-прежнему прижимая меч ей к горлу. — Я убью ее, клянусь, убью!
— Ты не сделаешь этого, — ровным тоном отозвался Эйлин. — Господь этого не допустит.
— В самом деле?
— Гнев его падет на тебя, Таммарон. Господь защищает Халдейнов, ибо они — Его избранники.
— Пустые слова, епископ!
— Если ты допустишь, чтобы хоть один волосок упал с головы королевы, которая носит во чреве Его избранного короля, ты умрешь.
— Откуда тебе знать, — взвизгнул Таммарон, и глаза его побелели от страха.