Катан ощутил мысленное прикосновение Тиега, но тут же его охватила такая всепоглощающая слабость, что он перестал отдавать себе отчет в происходящем. Однако когдаон вновь открыл глаза, то мог бы вообразить, будто ничего из событий последних дней не происходило в действительности, по крайней мере, в том, что касалось его физического состояния. Туман в голове исчезал с каждым мгновением, и когда Роберт помог ему сесть, он уже чувствовал себя почти в отличной форме, хотя Тиег продолжал контролировать его состояние, прижимая пальцами запястье.
– Иди сюда, Катан, – негромко окликнул его Ансель с лестницы. Вокруг них и дальше в соборе стражники в простых доспехах без украшений помогали людям лорда Эйнсли очистить здание. Кое-где заметны были трупыCustodes,но в большинстве своем горожане были рады по доброй воле покинуть это священное место, внезапно превратившееся в поле брани. Катан, с трудом поднявшись на ноги, присоединился к своему сводному брату, и внезапно перестал звонить большой колокол собора.
– Отлично, – прошептал Ансель. – Наконец кто-то добрался и до колокольни. А теперь скажи точно, кто там внизу с Микой и мальчиком.
Катан, прищурившись, заглянул в крипту. Он видел со спины Грэхема, Сигера и отца Дерфеля, но ему не нужно было видеть своих врагов в лицо, чтобы их перечислить.
– Манфред, Ран и Таммарон вооружены, – отозвался он. – Там еще шестеро монаховCustodes,у которых под рясой может быть оружие. Скорее всего, ножи. А еще Хьюберт, Секорим и Лиор. Что они делают?
– Болтают, спорят. – Ансель подозвал одного из капитанов лорда Эйнсли, который подошел и опустился на корточки рядом с ним. – Есть другой выход из крипты?
– Да, милорд. Слева от главного алтаря.
– А другие выходы из собора, кроме главных дверей и того пути, которым пришел я?
– Еще боковая дверь в южном транцепте, она ведет во внутренний двор к дому капитула, резиденции архиепископа и так далее. И еще одна дверь из ризницы, которая такжевыходит…
Снизу из крипты донесся звук стали, лязгнувшей о камень, затем шум борьбы, какие-то возгласы и крики.
– Ран схватил короля, – донесся встревоженный возглас снизу. – Он движется к другому выходу. Не дайте ему уйти!
Катан уже устремился по нефу церкви, выхватив оружие и молясь лишь о том, чтобы успеть вовремя, – ибо поскольку Ран знал, что все раскрылось и ему подписан смертныйприговор, он готов был не пощадить никого из Халдейнов, даже четырехлетнего малыша.* * *
Тем временем в крипте Микаэла, вся дрожа, слабо пыталась отбиться от своего пленителя и, выворачивая шею, разглядеть, куда унес Ран ее сына, но пальцы Таммарона впивались ей в плечо мертвой хваткой, а стальной клинок с силой был прижат к ее горлу. Манфред, мертвый, лежал в луже собственной крови с выражением величайшего изумления на искаженном лице, а двое монаховCustodesтщетно пытались что-то сделать с раной Лиора. Валоретские рыцари устремились вперед в тот же миг, когда Ран ударил кинжалом Манфреда, но Сигер резко отозвал их, едва увидел, что Таммарон схватил королеву.
И они отступили, опустив мечи и косясь на Сигера в ожидании приказа, но он лишь умоляющим жестом протянул руки к Таммарону. Грэхем немедленно уступил место своему более опытному дяде, а сам поспешил оттащить отца Дерфеля обратно на лестницу, где тот оказался бы в безопасности, в то время как Эйлин торопливо отозвал своих людей, чтобы те своими действиями не спровоцировали Таммарона на какой-то безумный, отчаянный шаг. Кверон укрылся за одним из саркофагов, оставаясь невидимым для Таммарона, и все позабыли о нем в суете схватки.
Как безумный, Таммарон заозирался по сторонам, медленно отступая вместе с королевой к соседнему залу, куда незадолго до этого устремился Ран с королем.
– Отойдите! Вы все, отойдите!
– Таммарон, ты сошел с ума, – выдохнул Хьюберт, пятясь прочь и с ужасом взирая на сановника. – Она же носит в чреве будущего наследника!
– Она носит последнего короля Халдейнов, – взвизгнул Таммарон, а я убью и ее, и ребенка во чреве… Все лучше, чем быть казненным как предателю!
– Таммарон, ты этого не сделаешь, – негромко произнес Сигер, осторожно продвигаясь ближе. – Ты не сможешь убить женщину в тягости, это не в твоей природе. И что проку, если даже ты сделаешь это? Они заберут маленького короля у Рана. Ты не можешь сбежать, все кончено.
С искаженным лицом Таммарон продолжал отступать к соседнему залу.
– Да, верно, скоро все будет кончено. Я, наконец, все понял. Тот парень не настоящий принц, а значит, и не король. Если только вы не хотите, чтобы династия Мак-Иннисов сменила династию Халдейнов. Хьюберт, твой брат что-нибудь говорил тебе об этом?
– О чем это ты? – воскликнул Грэхем.
У Хьюберта отпала челюсть.
– Спросите королеву, – произнес Таммарон, лезвием меча поглаживая ей горло. – Чем угрожали королю, после того как он взошел на престол, а, ваше величество? Как васс ним пытались заставить дать жизнь наследникам Халдейнов?
– Господи Иисусе, нет, – прошептала она, ибо прекрасно понимала, что именно Таммарон имеет в виду, и была уверена, что это неправда.
– Об этом знали только мы пятеро, – продолжил Таммарон, – что если он не исполнит свой долг, то найдутся те, кто с радостью его заменят.
– Нет, – всхлипнула она.
– Но король оказался упрямым, и Манфред устал ждать. Как-то ночью он подмешал в вино снотворное. Полагаю, что прочие подробности вам подскажет воображение.
Прячась за саркофагом, Кверон погрузился в транс и, использовав чары истины, убедился, что Таммарон лжет.
– Неправда, – всхлипнула Микаэла.
– Ее ни в чем нельзя винить, – продолжил советник. – Она не знала. Никто из нас не знал, пока Манфред не убил короля. Но как вы думаете, какая у него была причина такпоступать, раз он знал о существовании нового завещания? Просто он понимал, что со смертью короля его собственный бастард взойдет на трон. Так что Ран забрал отсюдаОуэна Мак-Инниса.
«Неправда, Мика, – внезапно услышала Микаэла мысленный голос Кверона в своем сознании. – Он Оуэн Халдейн, и ты знаешь это. Разве мог бы сын Манфреда принять магию Халдейнов? Таммарон лжет от первого до последнего слова, это измышления безумца, и ты единственная, кто может остановить его и опровергнуть ложь».
«Но как?»
Воспользовавшись замешательством, вызванным невероятным признанием Таммарона, Кверон проскользнул ближе к остолбеневшему епископу Эйлину и, воспользовавшись теми установками контроля, которые заранее вложил в его сознание, смог наблюдать за всем происходящим глазами епископа, одновременно продолжая мысленный разговор сМикаэлой.
«Убей его, Мика. Ты единственная можешь это сделать, прежде чем он убьет тебя… И уничтожит твоего сына, смешав с грязью его доброе имя».
«Но я не знаю, как! – отозвалась она в замешательстве. – Кверон, я не…»
«Я не могу до него дотянуться, потому что никогда прежде не касался его, – резко отозвался Кверон. – Но ты стоишь рядом. И он касается тебя. И его меч у твоего горла, близкий, как поцелуй возлюбленного. У тебя есть сила. Все, что нужно сделать, это просто потянуться сознанием и…»
«Не могу…»
«Я помогу тебе через епископа Эйлина. Никто не заподозрит, что в дело замешана магия. Просто сделай то, что он тебе подскажет».
– Таммарон, ты лжец, – ледяным тоном заявил Эйлин. – Это самое нелепое обвинение, какое я когда-либо слышал. Достаточно взглянуть на мальчика, чтобы увидеть, что он чистейший Халдейн.
– Нет, он бастард, – повторил Таммарон. – Он бастард Манфреда и никогда не сядет на трон. Ран позаботится об этом… А я убью настоящего наследника еще до рождения, если вы не дадите мне выбраться отсюда вместе с королевой.
– И что тогда? – воскликнул Сигер. – Думаешь, ты по-прежнему сможешь править как регент? Конечно, новорожденный младенец будет в твоих руках, но это не сделает тебя королем.